.. И вдруг зазвенело в голове, замельтешило и потемнело в глазах, он еле пришел в себя; конечно же караван уже дошел до места! Заплутался не караван, а сам проводник!
Молодой мужчина, ничем не выдав охватившую его радость, радость творческой победы, лишь встал, потянулся, взглянул в окно и улыбнулся. На этом все ликование и кончилось. Но радость не давала покоя, она искала выхода, чтобы выплеснуться водопадом. И этим выходом оказался звонок Каракутана.
-— Эй, ты куда пропал?! Чего не звонишь?
В ответ голос Каракутана прозвучал невесело, как-то тускло, сплошное бормотание. Но если мы переполнены радостью, разве считаемся с чужим настроением? Омар решил осчастливить родственника своим приходом.
— Я сейчас примчусь к тебе! Мигом! Приготовь шампанское, сегодня будем кутить! — крикнул он в трубку.
Вошедший в раж Омар, не обращая внимания на нахмуренные брови Каракутана, на то, что он поглядывал с удивлением на именитого родича, сам разлил шампанское, выпил. Каракутана заставил выпить коньяк. Опять не заметил, что тот, выпив, брезгливо поморщился. Давай, давай, давил на него. Потом объяснил:
— У меня сегодня счастливый день. Закончил работу. Шесть лет лежала на мне тяжелым грузом. Ты представляешь?! Оказывается, я ее закончил в день твоего приезда, перед самым твоим приходом! — Каракутан не спросил, что за труд. Омар продолжал:—Число восемь знаешь как пишется? Если знаешь, то положи восьмерку на бок. Что получится? Ну и неуч! Даже этого не знаешь! Получится понятие бесконечность. Ясно? Я закончил научный труд об этой самой бесконечности. Я не согласен с определением бесконечности, которое дают современные ученые. Ясно?
Какую это принесет пользу народному хозяйству, трудно сказать, но в науке это новая, оригинальная теория... Ясно? — Он умолк и с удивлением отметил, что Каракутан его не слушает, выражение лица рассеянное, какое-то хмурое.— Эй, что это у тебя такое мрачное настроение?! — У непьющего Омара от двух бокалов шампанского запылали щеки, голос стал высоким, возбужденным.— Не печалься, давай-ка еще выпьем!
Опять выпили, и тут Каракутан открылся:
— Я понимаю, что ты сам себя утешаешь какими-то теориями, но все же не падай духом. Служба, положение — это грязь на руках, снова налипнет, как говорят казахи, а русские говорят: была бы шея, хомут найдется. Не огорчайся, Омиш...
— Эй, ты о чем?
— Душа из тебя вон! Как будто не знаешь! — рассердился Каракутан, голос его зазвучал твердо и безжалостно.— Я говорю о сообщении вот в этой газете.
— О каком сообщении?
Каракутан с обиженным видом, мол, зачем издеваться, подвинул к Омару лежащую на столе газету. Взгляд сразу упал на информационное сообщение, напечатанное на первой странице: «Товарищ Берденов О. Б. освобожден от обязанностей члена бюро городского комитета партии, членом бюро утвержден председатель исполнительного комитета городского Совета трудящихся товарищ Сарымсаков У. У.».
Омара не хватил удар все из-за его же выдержки. Как будто ничего не случилось, он даже не изменился в лице.
— А-а-а! — произнес он равнодушно, притворился, что давно о нем знает.— Ты это имеешь в виду, что ли? Оставь!
— Тебе, может, и все равно, а мне — нет! — простодушно воскликнул Каракутан.
Омар искренне рассмеялся, он еще не до конца осознал последствия этого неожиданного сообщения.
— Ну, снят-то я, а ты чего переживаешь?
— Я же приехал с сыном в надежде на тебя...
Омар опять засмеялся:
— Не горюй, если змею разрезать даже на три части, у нее останется сила ящерицы. У меня хватит сил устроить жизнь одного способного парня.
— Так бы и сказал, айналайын! — Каракутан сразу засиял. И чем больше сиял Каракутан, тем больше мрачнел Омар. Чем больше пьянел Каракутан, тем больше трезвел Омар.
Вечером следующего дня Альберт Исаевич и Валентина Федоровна пригласили к себе в гости Омара и Сауле. Вечер прошел весело, все были в приподнятом настроении. Омар как мог просто и подробно рассказал о своей теории бесконечности, не без остроумия поведал несколько эпизодов из жизни Эйнштейна. Альберт Исаевич открыл секрет, что давно занимается историей Семиречья. Он пришел к заключению, что Иртыш — одна из его рек. Тут же показал картотеку исторических доказательств своей версии. О главном — о решении пленума и сессии — не раскрыли и рта. Альберт Исаевич, назвав имя первого секретаря обкома, между прочим сказал:
— Он ждал тебя на прием и очень огорчился, когда ты не пришел.
Омару и этой малости хватило, чтобы все понять: видимо, такое было давление, что Альберт не смог помочь, видимо, решение вопроса от него не зависело.
За четверть часа до начала сессии горсовета Аблез не сомневался в том, что он станет председателем. Когда собралась партгруппа депутатов и Алексеев не назвал его фамилию, он хлопнул себя по коленям.
Двадцать четыре дня назад потерялась Лана. После окончания сессии Аблез заявил в милицию об исчезновении дочери.
Подобно тому как бегущий человек, в которого попала пуля, по инерции делает еще несколько шагов, Омар тоже не сразу осознал свое положение.
На глаза ему не раз попадался скромный молодой мужчина, следователь Кашафов. Мягкостью и покладистостью он производил приятное впечатление. И вот этот молодой исполнительный работник вошел в полдень в дом Омара. Смущенно покашливая, он стал извиняться:
— Простите, Омар Балапанович... Ага, телефон ваш не отвечал, пришлось самому прийти... У меня создалось безвыходное положение. Надо бы с вами наедине поговорить, посоветоваться...
Омар понял, зачем пришел следователь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164