— Ха-ха-ха! Завтра они снова приедут за нами в шесть вечера и увезут в ресторан!
Когда на другой день, отпросившись пораньше с работы, он вернулся домой, хитрецы уже умыкнули девушек. С досадой хлопнув себя по коленям, Аспанбай опять сел
караулить возле ворот, Анастасия Ивановна, словно предчувствуя что-то плохое, совсем сгорбилась.
В полночь, будто тоже подгуляло в ресторане, натыкаясь на кочки незаасфальтированной улицы, опять прикатило такси. На этот раз парни, увидев возле ворот стража, не стали выходить из машины и помогать девушкам. Те сами выпрыгнули на землю.
— Спокойной ночи, до завтра!
Красные глазки позади машины опять подмигнули, издеваясь над Аспанбаем.
— Ого! Дада и сегодня нас ожидает! — Райгуль подбежала и бросилась на шею к Аспанбаю.— Прости, дада, прости! Гульмайран, иди сюда, обними же нашего дада! Давай вместе попросим у него прощения!
Сердце Аспанбая опять оттаяло. Он обхватил девушек, как двух ягнят, поперек туловищ и унес, хохочущих, в дом.
— Ну, вы дождетесь у меня! Я вас обязательно поколочу!
Сегодня он узнал от них, где учатся парни, в каком общежитии живут. Всю ночь размышлял, строил планы. Вы же люди, а не звери, поймите, оставьте детей в покое! — скажет он им. Они, конечно, поймут. Аспанбай всего на год старше подружек, но когда думает о них, то чувствует себя не то отцом, не то старшим братом.
Утром он надел свой выходной, серый в полоску, костюм; без жалости выдирая пучки волос, причесал свои жесткие густые кудри, заехал по пути на работу, отпросился у бригадира и трамваем добрался до общежития сельхозинститута. Ему даже не пришло в голову, что студенты утром уходят на лекции. Он прождал Асылхана и Зам- зама до обеда. Они его еле признали.
— А-а, дада двух красавиц! — усмехнулся Асылхан.— Какими судьбами?
— Я искал вас
— Нас?!
— Да, вас...
Асылхан и Замзам переглянулись и хмыкнули, мол, чего нужно этому чудаку?
— Ну, слушаем вас!
В вежливом «вас» прозвучала ирония. Аспанбай, придерживаясь выработанной ночью линии поведения, старался не рассердиться и сохранить вежливый тон.
— Здесь разговаривать неудобно. Может, отойдем в сторонку? <
Парни опять взглянули друг на друга, опять хмыкнули, мол, вы только посмотрите на этого героя!
— В сторонку?.. Отойдем. Надеемся, не побьете нас?
БЫЛО ОПЯТЬ обидно, но Аспанбай не поддался на провокацию. Они чуть отошли и присели на скамью.
— Слушаем вас, дада!
Аспанбай подумал: взять бы вас за шкирки да хорошенько стукнуть лбами, но опять держался изо всех сил.
— Вот что я хотел вам сказать. Вы —уже взрослые, студенты, институт кончаете, а они... они еще дети... Оставьте их в покое. В Алма-Ате девушек и без них хватает.
— Что значит — оставьте?
— Не нужно их развращать, говорю вам, они еще дети!
— А если девушки сами хотят развращаться, тогда как?
— Этого не может быть, я их хорошо знаю!
— Откуда? Давно ли?
Аспанбай немного смутился. Сказать, что прожил с ними около двух месяцев в одном доме,— это еще не довод. Он не может назваться ни братом старшим, ни даже земляком. И если по правде, то эти парни ближе его девушкам, чем он сам, ведь они из одного аула...
Растерянность Аспанбая не ускользнула от парней, они переглянулись и с удовольствием захохотали. Потом Асылхан с ощутимой угрозой в голосе заговорил:
— Ты, мальчик (этим он решил подчеркнуть, что старше Аспанбая), веди себя тихо и живи по-своему. Понял? И сначала научись вытирать сопли под носом, а потом уже ставь нам условия. А если сам метишь на одну из них, то так и скажи. Мы же мужчины, договоримся! На какую из них ты положил глаз?
Теперь Аспанбай смутился не на шутку. Наверное, от смущения дал волю злости.
— Ну, ты! — вскочил он со скамьи — Укороти свой язык, а иначе...
Те, двое, тоже вскочили:
— А что — иначе?
— В порошок сотру!
— Да ну?!
— Ах, так! — Аспанбай пошел на них.
Асылхаи в своей обычной важной манере заговорил: — Я думаю, здесь, на глазах стольких людей, мы не будем себя позорить. Ты-то ничего не потеряешь, бульдозерист, а мы — не сегодня завтра специалисты с высшим об
разованием. Поэтому, если уж тебе так хочется подраться, назначь место встречи. Встретимся завтра.
— Договорились! — сказал Аспанбай. Сказал не потому, что хотел драться, а просто поддался гневу.— Сами назначьте место!
Асылхан взглянул на Замзама. Замзам процедил сквозь зубы, как завзятый хулиган:
— Пусть приходит в Рощу Баума.
— Хорошо, приду.
— Согласен? Значит, так. Завтра на закате приходи в Рощу. Там есть один-единственный пивной ларек, возле него и встретимся.
— Пусть будет по-вашему.
— Давай руку!
Ударили по рукам. Аспанбай все происходящее принимал за какую-то игру, но когда Замзам добавил: «Запомни, дружков своих приводи не больше десяти», понял, что дело принимает серьезный оборот.
В группе, где учится Асылхан, есть парень по имени Байбори, что значит по-русски «вожак», «предводитель». Студенты, конечно, не называют его этим совсем неподходящим для него именем, а запросто, в глаза, называют Ши- бори — шакал. Байбори не обижается, даже не обращает внимания. Сам он щупленький и прозрачный как стеклышко, худой, точно ветка засохшего тальника, согнутый, как рыболовный крючок, на маленьком узком лице разместился большущий, с кувалду, нос, крупные лошадиные зубы не вмещаются во рту. Когда он говорит, зубы вываливаются изо рта, и он потом долго не может, выражаясь студенческим жаргоном, «закрыть поддувало». У Шибори есть еще одна особенность — его не замечают. Где бы он ни оказался, в какой бы компании ни появился, его не замечают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164