Ц Помимо ультрамодного и дорогого туале
та она демонстрировала в равной степени вызывающую прическу, а краски на
ней было столько, что вполне хватило бы на небольшой парфюмерный магази
нчик».
Все было переврано с самого начала. Катерин всегда хорошо одевалась и ух
аживала за собой. Даже маленьким ребенком она требовала, чтобы лента в во
лосах была завязана под определенным углом и белые носочки подтянуты. В
суд она на самом деле надевала три из четырех имеющихся у нее скромных пи
джаков Ц темно-серого, светло-серого и бежевого цветов, пару скромных юб
ок и туфли на высоком каблуке. Катерин всегда носила туфли на каблуках, да
же с брюками. Ей хотелось свой рост в пять футов пять дюймов увеличить до п
яти футов шести дюймов,
1 фут (12 дюймов) равен 0,3048 м.
так что если кто и считал, что она одевается по моде шестидесятых го
дов, почему это должно было ее волновать?
Катерин гордилась тем, что не похожа на других. Она не слишком интересова
лась мнением людей о себе и всегда говорила то, что думала. Она носила то, ч
то хотела, и с трудом терпела дураков. Порой упрямство и уверенность в себ
е придавали Катерин некоторую холодность и отстраненность, так что тем,
кто видел в ней врага, она, по-видимому, казалась опасно похожей на ту злоб
ную пройдошливую бабенку, которую она так успешно играла в телевизионно
м сериале.
Ц Значит, ты навсегда поставила крест на мужчинах, Китти? Ц ухмыльнулся
тощий верзила из нью-йоркской газеты, которую ее мать читала от корки до
корки каждый день.
Ц Никогда не зарекайся, друг мой, Ц улыбнулась Катерин, радуясь, что очк
и скрывают тоску в глазах. Ц Кто знает, а вдруг я подамся в сапфистки?
Сапфо (7Ц 6 вв.
до н. э.) Ц древнегреческая поэтесса. Жила на острове Лесбос. Стояла во гла
ве кружка знатных девушек, которых обучала музыке, слаганию песен и пляс
ке

Ц Что… что ты сказала? Ц Глаза репортера метнулись по лицам своих товар
ищей по перу, которые совершенно неправильно поняли выпад Катерин и посп
ешно записывали в своих блокнотах: «А вдруг я подамся в пацифистки?».
Ц Ради Бога, Катерин, Ц сказал Барри тихо. Ц Только не хватает тебе заяв
ить этим парням, что ты лесбиянка, вот тогда уж точно полетят о
т тебя клочки по закоулочкам.
Впервые за несколько последних дней Катерин искренне рассмеялась.
Ц Это же шутка, Барри, согласна, не слишком удачная, но мне сего
дня не дотянуться до уровня Робина Уилльямса.
Процесс показался ей адом. Пять дней, по семь часов ежедневно, она сидела н
а жесткой скамье на глазах всего зала суда, а за спиной грудились пара дес
ятков разных ее наемников. Она сидела неподвижно и бесстрастно, как толь
ко могла, а сердце сжималось и в груди стоял комок величиной с арбуз. В как
ой-то момент, когда ее муж давал показания, она написала в своем желтом бл
окноте слова: «Он лжет. Все ложь, ложь, ложь!» Ц и передала Барри
, и это стало третьей по важности новостью в шестичасовой передаче в тот в
ечер, о чем, естественно, узнала вся Америка.
Сейчас, когда эскорт все еще стрелял вопросами и щелкал камерами, открыт
ая дверца черного лимузина казалась дверью в рай. Она уселась на заднее с
иденье осторожно, как обычно делают женщин в слишком коротких юбках. Сна
чала задом на сиденье, ноги плотно сжаты, затем быстрое движение обеими н
огами, пока никто из своры не успел сфотографировать.
Но сегодня она проделала это недостаточно быстро. Один из наиболее проны
рливых фотографов установил на камере таймер и расположил ее на мостово
й таким стратегически хитрым образом, что, когда Катерин взмахнула ногам
и, камера успела дважды щелкнуть, запечатлев вид под юбкой.
Ц Чертов сукин сын! Ц Берт лягнул настырную камеру, и она свалилась в ка
наву.
Ц Чтоб ты сдох, зараза, Ц завизжал краснолицый папараццо, бросившись за
камерой. Ц Я еще привлеку тебя за нападение с тяжкими последствиями, гад
ты ползучий!
Берт не ответил. Он сделал жест, приказав охране захлопнуть дверцу со сто
роны Катерин, потом вскочил на переднее сиденье рядом с шофером и рявкну
л:
Ц Пошел!
Ц О Господи, скорее бы отсюда убраться. Ц Катерин откинулась на сцинку
сиденья и, чувствуя себя в безопасности за затененными окнами лимузина,
сняла очки и глубоко вздохнула.
Ц Прекрасно справилась, душечка. Ц Барри похлопал ее по плечу. Ц Мы выи
грали! Ты выиграла! Ты наконец-то свободная женщина, Китти. Как вспомнишь,
что этот сукин сын от тебя хотел и что получил, то невольно решишь, что теб
е крупно повезло.
Она устало кивнула. Да, она свободна. Свободна от Джонни, его пьянства, вра
нья, наркотиков, свободна от этого ужасного зала суда и толпы с разинутым
и ртами. Но по-настоящему ли свободна? В своей жизни? Как бы не т
ак.
В качестве замужней женщины и телевизионной негодяйки, которую вся Амер
ика обожала ненавидя, она обладала некоторой долей иммунитета против по
лускандальных сплетен, всегда окружающих незамужних знаменитостей. Те
перь же, когда она наконец перерезала пуповину, связывавшую ее с Джонни, с
может ли она жить нормальной жизнью?
Лимузин высадил Барри у его офиса в Беверли-Хиллз, и Катерин прикрыла гла
за, пока Сэм вез ее по петляющему каньону Бенедикт к ее дому. Дом представл
ял собой огромное белое бетонное сооружение, похожее на большой кусок це
мента, которое Джонни уговорил ее купить два года назад, когда она начала
прилично зарабатывать на съемках «Семьи Скеффингтонов». Построенный в
тридцатых годах каким-то давно забытым голливудским воротилой, он был и
звестен среди наиболее остроумных друзей Катерин как бункер Гитлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103