(Пауза.) Посмотри, начинает темнеть. Я не желаю рисковать и сл
омать себе ногу. Прибавь немного шагу.
Они пошли быстрее.
Флисс. Что я еще могу тебе сказать? Таковы опасности нашего ре
месла. На совести величайшего генерала Пруссии и лучшего хирурга Берлин
а почти одинаковое количество смертей. Брейер вбил тебе в голову эту тре
вогу? (Фрейд кивает в знак согласия.) Я так и думал. Он Ц воплоще
ние венской сентиментальности. Вальсы! Вальсы! И потоки слез: вы никогда
не научитесь воевать. Ой!
Флисс подвернул ногу. Он едва не падает, с гримасой боли делает хром
ая несколько шагов и опускается на поваленное дерево.
Фрейд (обеспокоенно). Что с тобой?
Флисс (массируя лодыжку, мрачно). Я споткнулся о кам
ень. (С раздражением.) Уже ноги собственной не видишь. Нам следо
вало бы вернуться пораньше. (Пауза.) Это пустяки. (Встает.)
Вперед, марш! (Он идет хромая, Фрейд хочет его поддержать, но он е
го отталкивает.) Не стоит труда. (Действительно, его походка ск
оро становится нормальной.) Ну и кто она такая, твоя больная?
Фрейд. Старая дева. Она никогда не расставалась со своим отцом
… редко выходила из дома.
Флисс (слушает его, все более разочаровываясь). Жила
, как мокрица! Не велика была бы потеря! (Примирительным тоном.) Н
о я с тобой согласен: нельзя разбрасываться человеческими жизнями.
(Убежденно.) Мы и не станем ими разбрасываться, Зигмунд. Мы пока ищем.
Но позднее, на одну больную, которую мы потеряем, мы будем спасать тысячу.
Знаешь, как говорят берлинцы, которые не обабились? «Омлет не сделаешь, н
е разбив яиц». Ты хотел, чтобы я сказал тебе именно это? Доволен? (Фрей
д делает какой-то вымученный кивок, который может сойти за со
гласие.). Тогда хватит об этом!
Они скрываются за поворотом, и ночь скрадывает от нас пустынный лан
дшафт.

(8)

Некоторое время спустя. В столовой какой-то второразрядной гости
ницы.
Сезон еще не начался, и гостиница пуста. В большой столовой, заставл
енной маленькими столиками (все они свободны), прежде всего бросается в г
лаза длинный общий стол, за который в разгар сезона можно усадить челове
к тридцать.
Сейчас за ним сидят шесть человек. В глубине, за другим концом стола,
четверо грустных баварцев, должно быть какие-нибудь служащие, питающие
ся в ресторане. Ближе к зрителю Ц Флисс и Фрейд.
Им подали десерт. Флисс с аппетитом расправляется с «рисом в молоке
». Фрейд едва к нему притрагивается.
Покончив с блюдом, Флисс поворачивается к Фрейду с испытующим видо
м.
Флисс. Ну-с, что ты привез мне новенького?
Фрейд выглядит неуверенным и несчастным.
Фрейд (тоном легкого упрека). Подожди немного, дай м
не оттаять. Я так одинок в Вене. Дай мне время воспользоваться твоим общес
твом.
Флисс. Мы с тобой гуляли весь день. Послушай, Зигмунд, наши «Кон
грессы» лишатся всякого смысла, если не будут продвигать нас вперед в на
ших исследованиях.
Фрейд. Для меня главное в них то, что они позволяют нам с тобой в
стречаться.
Флисс (любезно и холодно). Ну да, разумеется! (Па
уза.) Ну так что же?
Фрейд (с еле уловимым раздражением). Что «что же»?
Флисс. Ты писал, что разработал теорию о сексуальной природе
неврозов. Слушаю тебя.
Левой рукой Фрейд мнет хлебный шарик.
Фрейд. Представь, что ребенок в самые первые годы своей жизни с
тановится жертвой сексуальной агрессии.
Флисс. Взрослого?
Фрейд. Разумеется. Первой его реакцией будет страх, который, э
то понятно, может сопровождаться болью и изумлением. Но, как ты сам знаешь
, он не чувствует никакого смущения: в этом возрасте сексуальности не сущ
ествует. Итак. Проходит несколько лет, органы развиваются: когда ребенок
вспоминает об этом, у него впервые появляется смущение; за это время обще
ство внушило ему принципы морали, жесткие прочные императивы; он стыдитс
я своего смущения и вырабатывает защитную реакцию, вытесняя это воспоми
нание в сферу бессознательного.
Флисс ( похоже, что ему это мало интересно). Ладно. Что
же дальше?
Старая горбатая дама семенящей походкой подходит к столу, усажива
ется и открывает коробочку с таблетками.
Постепенно она начинает обращать внимание на разговор двух мужчи
н и прислушивается к нему с видимым изумлением.
Фрейд. Воспоминание пытается возродиться, а смущение продол
житься, но моральные императивы стремятся полностью их подавить. Механи
змы защиты вступают в действие, ребенок убеждает себя, что ничего не прои
зошло. Он забывает. Но, поскольку между, этими противоположными силами ид
ет суровая борьба, все происходит так, как если бы эти силы пришли к компр
омиссу: воспоминание больше не всплывает в сознании, однако что-то его за
меняет, маскирует и одновременно служит его символом. Это «что-то» и есть
невроз, или, если хочешь, невротический симптом.
Флисс. Например?
Фрейд. В неврозе навязчивости травмирующее воспоминание под
авлено, но его замещают фобии, навязчивые идеи. Дора забыла о нападении на
нее старого лавочника, но сохранила фобию Ц она боится заходить в лавки.
Что касается стыда, который она почувствовала, то она перенесла его на др
угой объект и объяснила его другой причиной: это приказчики в магазине, к
оторые смеялись над ней.
Флисс (спрашивает вялым тоном). А как же истерия?
Фрейд. Здесь необходима особая предрасположенность, котора
я позволяет телу стать соучастником больного: чтобы забыть своего умер
шего отца, Сесили стала косить на оба глаза и видеть предметы только пере
д своим носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90