Он весь сжался. А потом тихо рассмеялся себе под нос. Че
го ради он об этом вспомнил? Ах ты господи, господи… У него был день рожден
ия Ц ему исполнилось двадцать девять лет, Ц и Люсиль попросила его забе
жать к ней после зубного врача, к которому он был записан. Он знал, что полу
чит маленький подарок: блюдо пирожных с вишнями или нарядную рубашку. Он
а встретила его у дверей и завязала ему глаза, не дав даже переступить пор
ог. Потом сказала, что сейчас вернется. Он прислушивался к ее шагам в тишин
е и, когда она дошла до кухни, шумно выпустил газы. Стоя посреди комнаты с з
авязанными глазами, он громко портил воздух. И вдруг с ужасом понял, что он
не один. Сначала послышалось хихиканье, потом его оглушили громовые рас
каты смеха. Тут вернулась Люсиль и развязала ему глаза. Она несла на блюде
торт с кремом. Комната была полна гостей. Сидел Лерой со своей бражкой и, к
онечно, Алиса. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Он стоял перед ними
понурившись, сгорая от стыда. Его совсем задразнили, и целый час он чувств
овал себя не лучше, чем тогда, когда умерла мать, Ц так ему было тяжко. В то
т вечер он выпил целый литр виски. И целые недели потом… О господи!
Биф хмыкнул. Он взял несколько аккордов и запел разухабистую ковбойскую
песню. У него был глуховатый тенор, и он когда пел, то прикрывал глаза. В ком
нате было почти темно. Сырость и холод пробрали его до костей, и ноги у нег
о заныли от ревматизма.
Наконец он отложил мандолину и стал медленно покачиваться в темноте. Сме
рть. Временами он просто чувствовал ее рядом с собой в комнате. Он раскачи
вался в качалке. Понял ли он что-нибудь в жизни? Ничего. Куда он идет? Никуда
. Чего он хочет? Знать. Что знать? Смысл существования. Зачем? Непонятно.
В его мозгу мелькали образы, словно разрозненные части головоломки. Алис
а мылится в ванной. Рожа Муссолини. Мик тянет в повозочке ребенка. Жареная
индейка в витрине. Рот Блаунта. Лицо Сингера. Ему казалось, что он чего-то ж
дет. В комнате стало совсем темно. Из кухни доносилось пение Луиса.
Биф встал и рукой остановил качалку. Когда он отворил дверь в коридор, отт
уда хлынули свет и тепло. Он подумал, что сейчас может прийти Мик. Одернув
пиджак, он пригладил волосы. Ему стало теплее, и он оживился. В ресторане с
тоял гам. Там пили пиво и подавали воскресный ужин. Биф добродушно улыбну
лся молодому Гарри и занял место за кассой. Он быстро обвел взглядом зал, с
ловно накинул на него лассо. В ресторане было людно, слышался гул голосов.
Ваза с фруктами в окне выглядела изысканно и очень живописно. Биф следил
за дверью, в то же время оглядывая наметанным глазом зал. Он был настороже
н и полон нетерпения. Наконец появился Сингер и написал серебряным каран
дашиком, что сегодня он возьмет только суп и виски Ц у него простуда. Но М
ик так и не пришла.

7

Теперь у нее никогда не бывало в кармане даже пяти центов. Так они обеднел
и. Деньги стали главной заботой в доме. Только и слышно было: деньги, деньг
и, деньги. Им пришлось платить втридорога за отдельную палату для Бэби Уи
лсон и за отдельную сиделку. Но это составило только малую часть их расхо
дов. Стоило им за что-нибудь расплатиться, как тут же появлялись новые сче
та. Они задолжали около двухсот долларов, которые необходимо было немедл
енно отдать. Дом им уже не принадлежал. Папа передал банку закладную и пол
учил за это сто долларов. Потом он занял еще пятьдесят долларов, и мистер С
ингер подписал вместе с ним обязательство. И теперь их уже каждый месяц м
учила тревога. Но уже не из-за налогов, а из-за арендной платы за дом. Они ст
али почти такими же бедными, как фабричные. Правда, перед ними никто не сме
л задирать нос.
Билл получил работу на бутылочной фабрике и зарабатывал десять долларо
в в неделю. Хейзел работала помощницей косметички и получала восемь долл
аров в неделю. Этта за пять долларов продавала билеты в кино. Все они отдав
али половину заработка в семью на свое содержание. В доме было шестеро жи
льцов с пансионом по пять долларов с брата. И мистер Сингер, аккуратно пла
тивший за комнату без пансиона. Вместе с тем, что удавалось подработать п
апе, семейные доходы составляли около двухсот долларов в месяц, а на эти д
еньги им надо было прилично кормить шестерых пансионеров, хоть как-то ко
рмить семью, вносить плату за аренду дома и выплачивать взносы за мебель.
Ни она, ни Джордж больше не получали денег на завтраки. Ей пришлось прекра
тить уроки музыки. Порция кормила их после школы остатками от обеда. Ели о
ни теперь всегда на кухне. Билл, Хейзел и Этта либо тоже ели на кухне, либо с
адились за стол с жильцами Ц это зависело от того, сколько в доме бывало
еды. На кухне за завтраком давали овсянку, жир, грудинку и кофе. За ужином т
о же самое Ц с добавкой того, что оставалось от постояльцев. Взрослые дет
и ворчали, когда им приходилось есть на кухне. А они с Джорджем иногда прос
то ходили голодные по два и по три дня.
Но все это затрагивало только ее внешнюю жизнь. И не имело отношения ни к м
узыке, ни к путешествиям по чужим странам, ни к планам на будущее. Зима выд
алась холодная. На стеклах лежала изморозь. По вечерам в гостиной жарко п
отрескивал огонь. Вся семья сидела у камина вместе с жильцами, и Мик могла
побыть в средней спальне одна. Она надевала два свитера и вельветовые шт
аны Билла, из которых он вырос. Однако она была так поглощена своим делом,
что забывала о холоде. Вытаскивала из-под кровати свою коробку и, сидя на
полу, принималась за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113