В одно прекрасное утро, когда
они проснулись, за окном ярко светило солнце. К концу дня стало тепло, поч
ти как летом. Мик поздно вернулась из школы и застала Братишку, Ральфа и То
щу-Мощу на улице перед домом. Ребята были разгоряченные, потные, от их зим
ней одежды шел кислый запах. Братишка держал рогатку; карман у него был на
бит камешками. Ральф сидел в повозочке, капор у него сбился набок, и он кап
ризничал. У Тощи-Мощи было новое ружье. Небо сияло необычайной голубизно
й.
Ц Мы тебя ждали, ждали, Ц сказал Братишка. Ц Где ты так долго была?
Она взлетела наверх через три ступеньки и швырнула свитер на вешалку.
Ц Упражнялась на пианино в спортивном зале.
Каждый день Мик оставалась после уроков на час, чтобы поиграть на пианин
о. В спортивном зале было тесно и шумно Ц команда девочек играла в баскет
бол. За сегодняшний день Мик два раза здорово долбанули мячом по голове. Н
о возможность поиграть искупала все ушибы и неприятности. Она подбирала
гроздья звуков, пока не добивалась того, что ей было нужно. Это оказалось л
егче, чем она думала. Поиграв два-три часа, она сочинила ряд аккордов на ба
сах, которые могли вторить основной мелодии правой руки. Теперь она умел
а подбирать уже почти любой мотив. И сочинять новую музыку. Это было даже и
нтереснее, чем повторять чужие мелодии. Когда ее руки охотились за прекр
асными новыми созвучиями, она испытывала ни с чем не сравнимое счастье.
Ей хотелось научиться читать записанную музыку. Делорес Браун брала уро
ки пять лет. Мик платила Делорес пятьдесят центов в неделю Ц деньги, кото
рые она получала на завтрак, Ц за то, что та ее учила. Правда, теперь она ве
сь день ходила голодная. Делорес умела играть много быстрых, как игра в пя
тнашки, вещей, но не могла ответить на все вопросы, которые интересовали М
ик. Делорес учила ее только разным гаммам, мажорному и минорному ладам, зн
ачению нот и разным начальным правилам в этом роде.
Мик захлопнула дверцу печки.
Ц И это вся еда, какая есть?
Ц Золотко, больше я тебе ничего не могу дать, Ц сказала Порция.
Только кукурузные оладьи и маргарин. Мик запивала их водой, чтобы легче б
ыло глотать.
Ц Чего ты прикидываешься обжорой? Никто у тебя этих оладий не отберет.
Дети все еще играли перед домом. Братишка спрятал рогатку в карман и вози
лся с ружьем. Тоще-Моще было десять лет, отец его умер месяц назад, и раньше
ружье было отцовское. Все ребятишки поменьше обожали играть с этим ружье
м. Братишка ежеминутно вскидывал его на плечо. Потом целился и громко кри
чал: «Паф!»
Ц Не балуйся с курком, Ц сказал Тоща-Моща. Ц Ружье у меня заряжено.
Мик доела оладьи и стала придумывать, чем бы ей заняться. Гарри Миновиц си
дел на перилах своего крыльца с газетой в руках. Она ему обрадовалась. В шу
тку она выбросила руку вперед и заорала ему: «Хайль!»
Но Гарри не понял шутки. Он вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Он был оч
ень обидчивый. Мик стало досадно, потому что в последнее время они с Гарри
подружились по-настоящему. Детьми они всегда играли вместе, в одной комп
ании, но он уже три года ходил в профессиональное училище, а она тогда еще
Ц в начальную школу. К тому же часть дня он работал. Гарри как-то сразу пов
зрослел и перестал шататься по дворам с ребятишками. Иногда она подгляды
вала, как он читает газету у себя в спальне или раздевается перед сном. По
математике и истории он учился лучше всех в классе. Теперь, когда и она пош
ла в профессиональное училище, они стали часто встречаться и вместе возв
ращались домой. Они занимались в одной мастерской, и как-то раз учитель на
значил их вдвоем на сборку мотора. Гарри читал книги и каждый день следил
за газетами. Голова у него вечно была занята политикой. Говорил он медлен
но, обстоятельно, а когда увлекался, на лбу у него выступал пот. И вот тепер
ь он на нее обиделся!
Ц Интересно, есть ли еще у Гарри та золотая монета? Ц сказал Тоща-Моща.
Ц Какая монета?
Ц Когда у евреев рождается мальчик, в банк на него кладут золотой. Так у е
вреев принято.
Ц Чепуха. Ты чего-то путаешь, Ц отмахнулась Мик. Ц Это ты, наверно, слыша
л про католиков. Католики, как только ребенок родится, сразу покупают ему
пистолет. Они еще когда-нибудь объявят войну и всех поубивают, кто не като
лик.
Ц А я монашек боюсь, Ц признался Тоща-Моща. Ц Как встречу на улице Ц пр
ямо мороз пробирает.
Мик села на ступеньку, опустила голову на колени и мысленно ушла в свою вн
утреннюю комнату. Ее жизнь проходила в двух местах: во внутренней и в нару
жной комнатах. Школа, семья и то, что случилось за день, Ц все это помещало
сь в наружной комнате. Мистер Сингер Ц и там, и тут. Чужие страны, планы на б
удущее и музыка жили во внутренней комнате. Песни, о которых она думала, то
же там. И симфония. Когда она оставалась сама с собой в этой внутренней ком
нате, музыка, услышанная в ту ночь, после вечеринки, к ней возвращалась. Си
мфония медленно вырастала в ее душе, как громадный цветок. Иногда среди д
ня или утром, сразу же после того, как она просыпалась, к ней приходила как
ая-нибудь новая часть симфонии. Тогда ей надо было уйти во внутреннюю ком
нату и прослушать эту часть много раз подряд, а потом постараться соедин
ить ее с теми частями, которые она помнила раньше. Внутренняя комната был
а местом, куда не допускался никто. Мик могла находиться в доме, полном люд
ей, и все же чувствовать себя запертой от всех.
Тоща-Моща сунул ей свою грязную лапу прямо под нос, потому что она смотрел
а куда-то в пространство, ничего не видя. Она его шлепнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113