Изредка в небе вздрагивали
бледные летние зарницы. Сингер напряженно во все это всматривался, пока
наконец не наступила темнота и в стекле перед ним не стало отражаться то
лько его собственное лицо.
Дети пробегали по коридору вагона, хватаясь за стенки и проливая из бума
жных стаканчиков воду. Старик в комбинезоне, сидевший напротив Сингера,
то и дело отпивал виски из бутылки от кока-колы. В промежутках между глотк
ами он старательно закупоривал бутылку бумажной пробкой. Девочка справ
а почесывала голову липким красным леденцом. Пассажиры открывали обувн
ые коробки с провизией и приносили подносы с едой из вагона-ресторана. Си
нгер не ел. Он сидел, откинувшись назад, и рассеянно следил за тем, что тут п
роисходило. Наконец все утихомирилось. Дети улеглись на широкие плюшевы
е сиденья и заснули, а мужчины и женщины, кое-как прикорнув рядом с ними на
своих подушечках, устраивались на ночь.
Сингер не спал. Он прижался лицом к стеклу, пытаясь хоть что-нибудь разгля
деть в темноте. Ночь была глухой, бархатистой. Иногда проблескивал лунны
й свет или мерцала лампа в окне какого-нибудь проплывавшего мимо дома. По
луне он мог определить, что поезд больше не идет на юг, он свернул на восто
к. Нетерпение, которое им владело, было таким острым, что он с трудом мог ды
шать и щеки у него пылали. Он так и просидел почти всю долгую ночь, прижавш
ись лицом к холодному, покрытому сажей оконному стеклу.
Поезд опоздал больше чем на час, а когда он пришел, ясное свежее летнее утр
о было уже в разгаре. Сингер сразу же поехал в гостиницу, очень хорошую гос
тиницу, где он заранее заказал номер. Он распаковал свой чемодан и разлож
ил на кровати подарки для Антонапулоса. Изучив принесенное официантом м
еню, он заказал роскошный завтрак: форель на вертеле, мамалыгу, гренки по-
французски и горячий черный кофе. Позавтракав, он разделся до белья и лег
отдохнуть под электрическим вентилятором. В полдень он стал одеваться: п
ринял ванну, побрился, вынул чистое белье и свой лучший костюм и 3 рогожки.
Прием посетителей начинался в три часа дня. Был вторник восемнадцатого и
юля.
Придя в приют для душевнобольных, он прежде всего направился в больничны
й корпус, где раньше лежал Антонапулос. Но уже в дверях палаты он увидел, ч
то друга здесь нет. Тогда, поплутав по длинным коридорам, он нашел кабинет
, куда его в тот раз водили. Вопрос, который ему надо было задать, он заранее
написал на одной из своих карточек. За столом сидел уже не тот человек, кот
орого он в прошлый приезд здесь видел. Теперь это был юноша, почти мальчик
, с еще не оформившимися, детскими чертами лица и шапкой прямых волос. Синг
ер вручил ему карточку и стал ждать ответа, сгибаясь под тяжестью своих с
вертков.
Молодой человек покачал головой. Склонясь над столом, он набросал на лис
тке несколько слов. Сингер прочел то, что было написано, и от щек его отхлы
нула кровь. Он долго смотрел на записку, понурив голову и как-то странно с
косив глаза. Там было написано, что Антонапулос умер.
По дороге назад, в гостиницу, он старался поаккуратнее нести фрукты, чтоб
ы их не раздавить. Он положил свертки у себя в номере, а потом спустился вн
из, в вестибюль. За пальмой в горшке стоял автомат. Он опустил в щель десят
ь центов и тщетно пытался нажать рычаг Ц механизм заело. По этому поводу
он поднял дикий скандал. Поймав за полу какого-то служащего, он стал с яро
стью показывать жестами, что произошло. Лицо его было мертвенно-бледным,
он совсем потерял самообладание, по крыльям его носа градом катились сле
зы. Он размахивал руками и раз даже топнул узкой, элегантно обутой ногой п
о плюшевому ковру. Его не удовлетворило и то, что монету ему вернули, и он с
разу же решил выехать из гостиницы. Он уложил свои вещи и долго трудился, з
апирая чемодан. Ибо в придачу ко всему, что он привез, Сингер прихватил из
своего номера еще три полотенца, два куска мыла, ручку, бутылку чернил, рол
ик туалетной бумаги и Библию. Заплатив по счету, он пешком отправился на в
окзал и сдал вещи на хранение. Поезд отходил только в девять часов вечера,
и ему нужно было как-то скоротать вторую половину дня.
Этот город был меньше того, где он жил. Торговые кварталы пересекались в ф
орме креста. У магазинов был деревенский вид Ц чуть не в половине витрин
выставлены сбруя и мешки с фуражом. Сингер вяло бродил по улицам. В горле у
него стоял ком, и он тщетно пытался его проглотить. Зайдя в аптеку, чтобы п
обороть удушье, он что-то выпил. Потом посидел в парикмахерской и накупил
каких-то мелочей в магазине стандартных цен. Он ни на кого не глядел, и гол
ова его клонилась набок, как у больного животного.
День уже почти кончился, когда у Сингера произошла странная встреча. Он м
едленно, спотыкаясь, шагал вдоль обочины. Небо было пасмурное и воздух сы
рой. Сингер шел, не поднимая глаз, и лишь искоса заглянул в открытую дверь
бильярдной. Он прошел еще несколько шагов и остановился посреди улицы: ч
то-то там внутри привлекло его внимание. Нехотя повернув назад, он сунул г
олову в дверь. В бильярд ной-сидели трое глухонемых и разговаривали рука
ми. Все они были без пиджаков, но с яркими галстуками и в котелках. Каждый д
ержал в левой руке по кружке пива. Они были похожи друг на друга, как близн
ецы.
Сингер вошел в бильярдную и не без труда заставил себя вытащить руку из к
армана. Потом он неловко изобразил слова приветствия. Его радушно хлопну
ли по плечу. Заказали что-то прохладительное. Все трое окружили его; их па
льцы быстро, как поршни, двигались, забрасывая его вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113