Векфильдского священника“
» роман Олив
ера Голдсмита (1730Ц 1774)
. Вызывала она по алфавиту и весь урок держала классный журнал откр
ытым. Пусть она умная, все равно она старая ведьма. А испанская учительниц
а раз даже ездила в Европу. Она говорит, что во Франции хлебные батоны нося
т домой без обертки. Стоят на улице, спорят Ц и как дадут батоном по фонар
ному столбу! И потом, во Франции нет воды, одно вино.
В профессиональном вообще замечательно. Кроме одного. На переменах гуля
ют по коридору, а на большой перемене сшиваются возле гимнастического за
ла. В коридорах все прогуливаются группами, своей компанией. Вот это ее ск
оро и начало беспокоить.
Недели за две Мик перезнакомилась со многими ребятами и в коридоре и в кл
ассе, она с ними даже заговаривала, но на этом дело и кончалось. Ни в одну ко
мпанию она не входила. В начальной школе стоило ей подойти к какой-нибудь
кучке ребят, с которыми ей хотелось водиться, и дело с концом. А тут все был
о иначе.
Первую неделю она бродила по коридорам и раздумывала, как быть. Она мечта
ла примкнуть к какой-нибудь компании почти так же неотвязно, как мечтала
о музыке. И то и другое не выходило у нее из головы. В конце концов она приду
мала устроить вечеринку.
Приглашения были строго ограничены. Никаких ребят из начальной школы и н
икого моложе двенадцати лет. Она позвала только мальчиков и девочек от т
ринадцати до пятнадцати. Всех их она в общем знала и разговаривала с ними
на переменах, а если и не помнила, как кого зовут, то могла через кого-нибуд
ь узнать. Тем, у кого был телефон, она позвонила, а остальных пригласила в ш
коле.
По телефону она говорила одно и то же и разрешила Братишке слушать, прило
жив ухо к трубке. «Это Мик Келли, Ц объясняла она. Если имя ее не могли разо
брать, она повторяла его снова. Ц Я устраиваю вечеринку в субботу, в 8 часо
в вечера, и приглашаю вас. Живу в доме N103 по Четвертой улице, квартира „А“». К
вартира «А» шикарно звучало по телефону. Почти все отвечали, что будут оч
ень рады прийти. Кое-кто из мальчишек понахальнее начинал валять дурака
и без конца переспрашивал ее имя. Один даже стал ломаться: «Я вас не знаю».
Она с ходу его осадила: «Иди ты к свиньям!» Не считая этого нахала, она приг
ласила десять мальчиков и десять девочек, и все они наверняка придут. Тог
да будет самая настоящая вечеринка, совсем не такая, как те, на которых она
бывала, и даже лучше всех, о которых она слышала.

Мик в последний раз осмотрела комнаты. У вешалки она остановилась возле
Старого Замарахи. Это была фотография маминого деда. Он когда-то воевал н
а гражданской войне майором, и его убили в бою. Кто-то из ребят пририсовал
ему бороду и очки, а когда их стерли резинкой, физиономия у него стала кака
я-то грязная. Поэтому Мик и прозвала его Старым Замарахой. Портрет был в ц
ентре трехстворчатой рамы. По бокам Ц фотографии двух сыновей Старого
Замарахи. На вид им столько же лет, сколько Братишке. Оба в мундирах, а на ли
цах Ц удивление. Их тоже убили в бою. Давным-давно.
Ц Я на вечер это сниму. По-моему, у них мещанский вид. Как по-твоему?
Ц Не знаю, Ц сказал Братишка. Ц А мы мещане, Мик?
Ц Я лично нет.
Она сунула фотографию под вешалку. Да, комнаты убраны на совесть. Мистер С
ингер будет доволен, когда вернется домой. В доме было как-то очень пусто
и тихо. Стол накрыт. После ужина можно будет принимать гостей. Мик пошла на
кухню посмотреть, готово ли угощение.
Ц Как по-твоему, все в порядке? Ц спросила она Порцию.
Порция пекла бисквитное печенье. Угощение стояло на плите: бутерброды с
ореховым маслом и заливным, шоколадные палочки и пунш. Бутерброды были п
рикрыты влажным полотенцем. Мик заглянула под него, но ничего даже не поп
робовала.
Ц Я тебе сто раз говорила, что все будет в лучшем виде, Ц заявила Порция.
Ц Накормлю своих дома ужином и сразу вернусь, надену белый передник и бу
ду подавать, как положено. А в половине десятого смотаюсь. Сегодня ведь су
ббота. У нас с Длинным и Вилли тоже есть свои планы на вечер.
Ц Конечно, Ц сказала Мик. Ц Я бы только хотела, чтобы ты помогла, пока вс
е вроде как не наладится, понимаешь?
Она не вытерпела и взяла бутербродик. Затем, приказав Братишке побыть с П
орцией, вышла в среднюю комнату. Платье, которое она наденет, было разложе
но на кровати. Хейзел и Этта раздобрились и одолжили ей свое самое лучшее,
особенно если учесть, что на вечеринке их самих не будет: голубое крепдеш
иновое вечернее платье Этты, белые лодочки и тиару из поддельных бриллиа
нтов для волос. Наряд был в самом деле роскошный. Даже трудно представить,
как шикарно она будет выглядеть.
Приближался вечер, и заходящее солнце длинными желтыми полосами пробив
алось сквозь жалюзи. Ей нужно не меньше двух часов на одевание, так что пор
а начинать. От одной мысли, что она наденет это нарядное платье, ее пробира
ла приятная дрожь. Она медленно направилась в ванную, скинула старые шор
ты и рубашку и пустила воду. Потом стала изо всех сил тереть шершавую кожу
на пятках, на коленках и особенно на локтях. Ванну она принимала долго.
Прибежав нагишом в комнату, она принялась одеваться. Натянула шелковую к
омбинацию, шелковые чулки и даже один из Эттиных лифчиков Ц просто так, д
ля пущего шику. Потом она осторожно влезла в платье и сунула ноги в лодочк
и. Первый раз в жизни она надела вечернее платье. И долго любовалась собой
в зеркале. При ее росте платье больше чем на пять сантиметров не доставал
о до щиколоток, а туфли жали. Она долго простояла перед зеркалом и наконец
решила, что выглядит либо дура дурой, либо настоящей красавицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113