VadikV


125
Карсон Маккалерс: «Сердц
е Ц одинокий охотник»



Карсон Маккалерс
Сердце Ц одинокий охотник



«Моя Антония. Сердце Ц одинокий охотник»: Радуга; Москва; 1985
Оригинал: Carson McCullers, “The Heart is a Lonely Hunter”
Перевод: Елена Михайловна Голышева

Аннотация

Психологический роман Карсон
Маккалерс «Сердце Ц одинокий охотник», в центре которых сложные пробле
мы человеческих взаимоотношений в современной Америке, где царит атмос
фера отчужденности и непонимания.

Карсон Маккалерс
Сердце Ц одинокий охотник

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

В городе было двое немых, они всегда ходили вместе. По утрам они рано появл
ялись на улице и под руку шли на работу. Приятели были люди совсем разные.
Тот, что вел другого, был тучный, мечтательный грек. Летом он носил желтую
или зеленую тенниску, небрежно заправленную в брюки спереди и вылезавшу
ю сзади. Когда становилось прохладно, он надевал мешковатый серый свитер
. На его круглом, лоснящемся лице с полуприкрытыми веками всегда сияла до
бродушная глупая улыбка. Другой немой Ц высокий, с живым и умным выражен
ием глаз Ц был одет скромно и безукоризненно чисто.
Каждое утро приятели медленно шагали рядом, пока не выходили на главную
улицу города. Дойдя до фруктово-кондитерской лавки, они приостанавливал
ись на тротуаре. Грек Спирос Антонапулос работал у своего двоюродного бр
ата, владельца этого магазина. В его обязанности входило изготовление ко
нфет и сладостей, распаковка ящиков с фруктами и уборка помещения. Высок
ий немой, Джон Сингер, прощаясь, клал руку на плечо товарищу и заглядывал е
му в лицо. Потом он переходил на другую сторону улицы и продолжал свой пут
ь до ювелирного магазина, где гравировал столовое серебро.
В сумерки друзья встречались опять. Сингер подходил к фруктовому магази
ну и дожидался, когда Антонапулос сможет пойти домой. А грек в это время ли
бо лениво вскрывал ящик с персиками или дынями, либо просто разглядывал
комиксы за перегородкой, где он готовил сладости. Перед уходом Антонапул
ос брал бумажный кулек, который днем прятал на одной из полок. Туда он испо
дволь складывал всякую снедь: какой-нибудь фрукт или хвостик ливерной к
олбасы. Перед уходом Антонапулос, переваливаясь, подплывал к стеклянной
витрине, где были выставлены колбасные изделия и сыры. Он отодвигал задн
юю стенку, и его толстая рука любовно нашаривала там какой-нибудь особен
но лакомый кусочек. Иногда двоюродный брат, которому принадлежала лавка
, этого не замечал. Но, заметив, в упор смотрел на родича, и на его костлявом
бледном лице появлялась угроза. Тогда Антонапулос уныло перекладывал з
аветный кусочек с одного края витрины на другой. Сингер при этом стоял оч
ень прямо, засунув руки в карманы и отвернувшись в сторону. Он не любил при
сутствовать при этой маленькой сцене между двумя греками. Ведь, не счита
я выпивки и довольно невинного порока, которому он предавался в одиночес
тве, Антонапулос больше всего на свете любил покушать.
В сумерки двое немых неторопливо шагали домой. Дома Сингер без устали ра
зговаривал с Антонапулосом. Руки его вычерчивали слова быстрыми жестам
и, а лицо при этом было крайне оживленное, и зеленовато-серые глаза ярко б
лестели. Своими худыми, сильными руками он рассказывал Антонапулосу обо
всем, что случилось за день.
Антонапулос сидел, лениво развалясь, и смотрел на Сингера. Если он и шевел
ил руками, а это бывало редко, то только для того, чтобы сказать, что ему хоч
ется есть, спать или выпить. Эти свои три желания он выражал одними и теми
же неопределенными неуклюжими движениями. Перед сном, если он не был сли
шком пьян, он становился возле кровати на колени и молился. Потом его пухл
ые руки изображали «Святой Иисус», или «Боже», или «Миленькая дева Мария
». Вот и все слова, которые Антонапулос употреблял. Сингер не был уверен, ч
то его друг понимает то, что он ему говорит. Но это не имело значения.
Они занимали вдвоем верхний этаж маленького домика неподалеку от торго
вой части города. У них были две комнаты. В кухне на керосинке Антонапулос
готовил еду. Для Сингера там стояли прямые жесткие кухонные стулья, а для
Антонапулоса Ц мягкая кушетка. В спальне помещались большая двуспальн
ая кровать тучного грека, со стеганым пуховым одеялом, и узкая железная к
ойка Сингера.
Ужинали всегда долго, потому что Антонапулос любил поесть и вообще был о
чень медлителен. После еды тучный грек разваливался на кушетке и медленн
о вылизывал языком каждый зуб в отдельности, либо для фасона, либо потому,
что ему хотелось подольше насладиться вкусом пищи, а Сингер мыл посуду.
Иногда по вечерам немые играли в шахматы. Сингер любил эту игру и когда-то
пытался научить ей Антонапулоса. Сначала его друг вовсе не интересовалс
я, зачем ему надо передвинуть ту или иную фигуру на доске. Тогда Сингер ста
л держать под столом бутылочку с чем-нибудь горячительным и угощать пар
тнера после каждого урока. Грек так и не усвоил капризных ходов коня и поб
едоносной подвижности ферзей, но все же научился делать положенные нача
льные ходы. Он предпочитал белые фигуры и отказывался играть, если ему вы
падали черные. После того как бывал разыгран дебют, Сингер продолжал пар
тию сам, а друг его сонно поглядывал на доску. Если Сингер делал блестящий
ход против собственных фигур и объявлял мат черному королю, Антонапулос
радовался и был необычайно горд.
У немых не было друзей, и все свободное от работы время они проводили вдво
ем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113