Вс
е существо Жильберта перенеслось в давно заученную молитву.
Он слышал сердцем, как это бывало во время детства в английском замке, пен
ие ангелов-хранителей, молящихся вместе с ним. Он молился за торжество до
бра над злом, света над мраком, чистоты над нечестием, добрых над злыми, и е
го молитва неслась к небу. Он весь предался своей мечте и не слышал шума ко
ролевской процессии, громких разговоров и весёлого смеха.
Ему было безразлично, что молодой Болдуин, уже наполовину влюблённый, шё
л рядом с королевой, нашёптывая ей нежные слова, или с детской плутовской
шаловливостью прерывал литургию, монотонно произносимую королём пооче
рёдно с патером, стоявшим возле него. Также безразлична была для него бол
товня рыцарей относительно помещений, которые им предстоит занимать, юн
ых оруженосцев о молодых еврейках с чёрными волосами и конюхов относите
льно сирийского вина. Для него же только святой крест, единственный исти
нный и святой, поднимался в чистом сиянии.
Впрочем на сорок или пятьдесят человек, прибывших первыми в город, едва л
ишь трое были истинно верующими. Анна Аугская, Жильберт Вард и сам король.
У последнего вера принимала свойственную ему одному материальную форм
у, и купля его спасения сделала из его души спиритуальную ростовщическую
контору.
Анна Аугская была спокойна и молчалива, и когда с ней говорил молодой Бол
дуин, то она едва его слышала и отвечала несколькими неопределённо смутн
ыми словами. Она думала, что никогда не увидит Иерусалима, надеясь умерет
ь во время пути от ран или болезни и таким образом найти в небе того, кого о
на потеряла, и окончить с ним начатое на земле паломничество. Она была рав
нодушна, и достигнув Иерусалима живой, она ни радовалась, ни жаловалась, з
ная хорошо, что ей придётся ещё много страдать.
В тот же вечер было устроено празднество во дворце Болдуина, но Анна не бы
ла там. Когда король Франции велел позвать проводника Аквитании, то его н
е оказалось ни в зале, ни в городе. Сама королева вскоре встала из-за стола,
оставив обоих королей одних.
Жильберт пошёл к Гробу Господню в сопровождении Дунстана, который нёс ег
о щит, и проводника. Он вошёл в большую церковь, выстроенную крестоносцам
и с целью огородить святую землю. Тут и там мелькали огоньки, пронизывая т
емноту, но не рассеивая её.
Прежде всего рыцарь направился к камню, на котором Никодим и Иосиф Арима
фейский обмывали тело Христа для погребения. Преклонив колено, он положи
л перед собой щит и меч и молился, чтобы они служили ему для славы Бога. Зат
ем проводник повёл его на Голгофу; и здесь он положил перед собой свои дос
пехи, дрожа как будто в страхе. Когда он молился в том месте, где умер за люд
ей Господь, капли пота струились по его лбу, и голос его дрожал, как у мален
ького ребёнка. Затем он встал на колени и прижался лбом к камням; потом бес
сознательным жестом он сложил крестом своё оружие и протянул его. Через
некоторое время он встал и взял свой щит и меч; тогда проводник повёл его в
темноте далее, на могилу Христа. Там Жильберт отпустил проводника и хоте
л приказать Дунстану тоже удалиться, но последний отказался.
Ц Я также сражался за святой крест, хотя я только мужик, Ц сказал он.
Ц Вы Ц не мужик, Ц ответил Жильберт серьёзным тоном. Ц Станьте на коле
ни возле меня и бодрствуйте.
Ц Да, я хочу бодрствовать возле вас, Ц ответил Дунстан и, вынув свой меч,
положил возле Жильберта.
Он встал на колени немного позади Жильберта, слева. Посредине над могиль
ным камнем Христа висело более сорока зажжённых лампад. Вокруг камня нах
одилась решётка из кованного железа, с дверками, замок которых был из чис
того золота.
Жильберт поднял глаза и увидел по другую сторону решётки какую-то стояв
шую на коленях фигуру. Он узнал в ней Анну Аугскую, она была одета во все чё
рное и в таком же капюшоне, на половину надвинутом на лицо.
Она была бледна и крепко сжимала своими белыми руками железные полосы ре
шётки; её печальные глаза смотрели пристально вверх, как бы вызывая боже
ственное видение.
Жильберт обрадовался, увидев её там. Целых два часа они простояли на коле
нях, не утомляясь, никто не прерывал их молчания. Их сердца возвысились: св
ет для них не существовал. На минуту в церкви раздались лёгкие шаги и смол
кли на некотором расстоянии от могилы. Никто из них не поднял головы, чтоб
ы посмотреть, кто пришёл, и молчание восстановилось.
Элеонора пришла одна к Гробу Господню и смотрела издали, не желая прибли
зиться к молящимся. Пока она смотрела на них, перед ней восстали все её мно
гочисленные и важные ошибки; её добрые дела исчезли во тьме её души. Она пр
едалась отчаянью, боясь не получить прощения и зная, что никогда её гордо
сть не может быть уничтожена в её сердце. Она взглянула на эту верующую же
нщину и этого чистого душой рыцаря и почувствовала, что её место не в свят
ом месте, возле чистых сердец.
И Элеонора ушла совсем одна. Когда она отошла довольно далеко, то опустил
ась на колени около столба, подняла свой густой вуаль, сложила руки и стал
а молиться в надежде добиться прощения и мира.
Она принялась читать молитвы, какие только знала, смотря на место, где был
похоронен Господь. Но в ней ничего не пробудилось, и сердце так и осталось
закаменелым; она верила тому, что видела, но не находила в себе никакого лу
ча веры в божественный другой мир.
Она встала так же без шума, как и опустилась на колени; прислонясь к столбу
, долго смотрела на любимого человека, на щит с крестом Аквитании и на то м
есто, которое она когда-то горячо целовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99