Затем надо было думать об окончательных приготовлениях, примерять досп
ехи, позаботиться о тысяче необходимых вещей для путешествия, об исправл
ении седла и повода, а также о сотне различных мелочей, в которые должен вх
одить рыцарь и воин. Затем последовали первые шаги к востоку через незна
комые разнообразные страны, лагеря на высотах Меца, дни скитания по стар
инному городу, когда-то римской крепости… В продолжение всего этого вре
мени Жильберт едва видел королеву, хотя часто встречал короля, поглощённ
ого религиозной церемонией в новой церкви св. Винцента, так как большой с
обор даже ещё не был начат в эту эпоху. Наконец, в день выступления, утром, к
оролевская армия собралась ещё до зари у церкви, двор и более могуществе
нные рыцари находились внутри, громадная толпа вооружённых людей, лакеи
и слуги были на открытом воздухе, на площади. Но Жильберт смело прошёл сре
ди высшей аристократии Франции и Гиени и встал на колени в стороне, полуо
свещённой маленькими лампадами, висевшими под возвышенными сводами. Це
лый лес восковых свечей, горевших на алтаре боковых приделов, распростра
нял мягкий свет на тёмных лицах и фигурах, покрытых кольчугами и плащами.
В темноте с хоров раздавалось звонкое пение монахов и детей хора; с алтар
я голос епископа читал акафист св. Кресту, и вскоре в глубоком молчании бы
ли подняты очень высоко Святые Дары и золотая чаша.
Король с королевой, стоя рядом на коленях, получили святой хлеб, а за ними
придворные и рыцари в длинной процессии по очереди приближались, чтобы п
ричаститься, в то время, как над их головами народившийся день пробивалс
я сквозь высокие окна. Король и королева оставались на коленях, сложив ру
ки, пока не окончилась обедня. Тогда были вынесены штандарты Франции и Ги
ени, знамя св. Георга и Дракона, которые Элеонора должна была вручить свои
м сыновьям и сыновьям своих сыновей, королям Англии из рода в род, и хор на
чал петь «Vexilla regis produent» (штандарты короля начали приближаться). Вся громадная и
благородная толпа вышла с помпой из церкви, распевая величественный гим
н, победоносно раздававшийся, в то время как среди кипарисов, на вершинах
гор Азии вороны ожидали близкого угощения из христианского мяса.
Наконец, самое дурное из ужасного похода миновало, и крестоносцы располо
жились лагерем против Константинополя, загрязнённые от путешествия, из
нурённые и полумёртвые от голода; зато теперь они могли отдохнуть… На бо
льшом открытом и холмистом месте перед стеной, соединявшей Золотой Рог с
Мраморным морем, раскинулся их лагерь, и многочисленные палатки были ра
збросаны неровными линиями так далеко, насколько мог видеть глаз. Король
, королева Элеонора и некоторые из высокопоставленных вельмож вошли в го
род и поместились в дворцах среди императорских садов; но остальная толп
а расположилась вне стен города. Немецкая армия первая достигла Босфора
, и где она проходила, там оставила длинный ряд развалин, и ужас витал над в
семи живыми существами. Даже в Константинополе, где император принимал н
емцев, как своих гостей, они воровали, разрушали и сжигали, как бы в неприя
тельской стране, и когда, наконец, их убедили пройти в Азию, они оставили в
еликий город наполовину разрушенным, Ц сердце императора почувствова
ло страшную злобу против тех, кто носил крест.
По правде он был терпелив; другой на его месте не мог бы перенести столько
, и если он убедил крестоносцев под ложными предлогами покинуть столицу
и выпроводил их в Азию, то он смотрел на это, как на единственное средство
избавить свой народ от ограбления и насилия.
Хотя только король и двор жили в стенах города, но стража городских ворот
не очень строго наблюдала, и многие из рыцарей входили со своими оружено
сцами любоваться прекрасным видом и, если возможно, посмотреть самого им
ператора. Жильберт сделал, как и другие, и дал капитану второй военной зас
тавы серебряную монету за разрешение войти.
С первого взгляда он заметил, что иностранцы были не в безопасности, когд
а удалялись от главных улиц. Охрана и безопасность были объявлены каждом
у солдату, носящему крест, и опасение жестокого наказания было достаточн
о, чтобы усилить императорский эдикт повсюду, где находились стражи или
солдаты для напоминания об этом. Но со стороны крестоносцев не было стро
гого приказания, и если грубые бургундские воины и буйные гиеньские рыца
ри из свиты Элеоноры допускались в большем количестве, то было бы трудно
помешать им грабить все богатства, попадавшие им под руку. Греки следили
за ними с порогов своих домов, а женщины бросались в верхние этажи, на мале
нькие низкие закрытые балконы, откуда из узких окон они могли видеть ули
цу. Всякий раз, когда проходила компания рыцарей, мужчины тотчас же входи
ли в дом, а женщины скрывались. Разыскивая направо и налево признака гост
еприимной таверны или ещё более живой приманки крашеных посредством ла
взонии волос, нарумяненных щёк и подчернённых глаз, иностранцы видели то
лько с обеих сторон белые дома и закрытые двери. Но когда они проходили, за
навесы раздвигались, двери открывались, и любопытные взоры рассматрива
ли крупные силуэты, покрытые доспехами, ослепительные плащи и громадные
мечи французов с золотыми рукоятками в форме креста. На улицах бедняки и
те, кого дела задерживали весь день вне дома, гневно жмурили брови при вид
е самовольно вошедших иностранцев. Хотя французы были тише, чем грубые и
жестокие немцы, ограбившие город за несколько недель до того, греки нико
му более не доверяли и относились к иностранцам с опасением и все больши
м и большим недоверием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99