Норманны не видят зла и несправедливости,
сохраняя своё добро и беря то, что могут взять; таким образом мы никогда не
поймём вашей республики.
Ц Вы норманн, сударь? Ц спросил монах. Ц Не родственник ли вы Гюискара,
или тех, кто недавно сжёг Рим? Тогда меня не удивляет, что цивилизация респ
ублики вам кажется странной.
Жильберт, слушая его, неожиданно перевёл глаза с лица монаха на пыльную д
орогу, которая вела в Рим, так как его тонкий слух уловил звук лошадиных по
дков, Когда монах перестал говорить, на повороте дороги показалась кавал
ькада из семи всадников. Это были люди, грубые с виду, одетые в длинные кор
ичневые плащи, сбившиеся на подоле. На головах у них надеты шлемы, придерж
ивавшиеся под подбородком широкими ремнями. Лица их были загорелые, а чё
рные бороды нечёсаные; они ехали на маленьких косматых лошадях, таких же
неопрятных, как они сами.
Увидев их, Жильберт тотчас же встал. Он знал, что это не путешественники и
не могут быть ничем иным как разбойниками. Его слуги встали одновременно
с ним. В то же время проводник мулов быстро и бесшумно исчез позади шалаша
, как мышь от кошки. Жильберт направился к своим лошадям, сопровождаемый Д
унстаном и конюхом, но прежде чем они дошли до них, двое из всадников перес
кочили ров, отделявший дорогу, и преградили им дорогу. В это время другие р
азбойники направились к навесу, намереваясь увести лошадей. Мигом Жильб
ерт вытащил свою шпагу; возле него стояли его слуги с оружием в руках. Тогд
а роковые всадники тоже вытащили своё оружие, и в прозрачном воздухе про
неслась как бы стальная молния. Длинное лезвие шпаги Жильберта просвист
ело, описывая полукруг над его головой: его удар должен был выбить шпагу и
з рук всадника и убить его.
Но монах встал между Жильбертом и его противником и схватил своими нервн
ыми пальцами руку молодого человека, другая протянутая рука остановила
остальных разбойников. Широкий рукав его рясы приподнялся до локтя и обн
ажил загорелую исхудалую руку, на которой вздутые вены, казалось, обвива
лись, как виноградная лоза без листьев вокруг сухого дерева. Его губы поб
елели, в глазах засверкало пламя, а его голос внезапно сделался суровым и
повелительным.
Ц Назад! Ц воскликнул он почти с яростью.
К великому удивлению Жильберта это слово моментально произвело обаяте
льное впечатление на разбойников.
Всадники опустили своё оружие, переглянулись и положили его в ножны, дру
гие, отвязывавшие лошадей и мулов Жильберта, внезапно остановились по пр
иказанию монаха.
Всадник, стоявший около Жильберта с фазаньим хвостом на шлеме и менее от
вратительный, чем другие, упал на колени и, наклонившись очень низко под с
воим коричневым плащом в лохмотьях, взял правой рукой край рясы монаха и
с жаром поцеловал его. Жильберт стоял возле них, опершись на свою обнажён
ную шпагу, все более и более удивляясь происходившему.
Ц Просим вашего прощения, брат Арнольд, Ц воскликнул глава разбойнико
в, продолжая стоять на коленях. Ц Как могли мы угадать, что вы завтракает
е сегодня здесь? Мы думали, что вы уже далеко на севере.
Ц И вы следовательно считали себя свободными грабить чужеземцев, воров
ать скот и резаться друг с другом?
Ц Это, должно быть, следствие республиканской цивилизации, Ц заметил Ж
ильберт улыбаясь.
Тогда все разбойники сошли с лошадей и встали на колени перед Арнольдом
Бресчианским, если не в продолжительном, то глубоком раскаянии и прося б
лагословения у отлучённого от церкви монаха.

IX

В Риме Жильберт поселился в гостинице под вывеской «Льва», расположенно
й у подножья Нонской башни, близ моста св. Ангела. Она существовала со врем
ени Карла Великого и получила своё название в честь папы Льва, венчавшег
о его императорской короной. Этот квартал находился тогда в руках велико
й еврейской расы Пьерлеоне, к которой принадлежал первый антипапа Анакл
ет, умерший за несколько лет до того. Хотя замок и многочисленные крепост
и Рима были в их владении, но Пьерлеонам не удалось насильно навязать рим
скому народу антипапу Виктора. Воля Бернарда Клервосского одержала вер
х.
В те дни Рим был расположен вдоль реки, как выброшенный обломок на берегу
зимнего моря. Двадцать тысяч человеческих существ были скучены в дымных
хижинах, на стенах во внешних башнях крепостей аристократов. В то время, к
ак аристократы без устали сражались, несчастный народ жил грязно, умирая
с голода. Иногда он поднимался среди звуков шпаг, как призрак голода, алча
захватить себе право существования, отнятое у него силой.
Жильберт бродил по тесным улицам, входил на мрачные дворы, пробегал поки
нутые местности и обширные площади, переполненные голодными собаками и
бродячими кошками, питавшимися городскими отбросами и всякой дрянью.
Он выходил всегда вооружённый и в сопровождении своих слуг, как делали л
ица его класса. Когда он вставал на колени в церкви во время обедни, или пр
осто молясь, то заботился поместиться так, чтобы облокотиться спиной на
стену или колонну, из опасения попасться в руки какого-нибудь ловкого во
ра-богомольца, срезывающего бритвой шнурки кошельков и пояса.
Даже в гостинице он был всегда вооружён против гостей и даже самого хозя
ина. Еженедельный расчёт был настоящим сражением между Дунстаном, плати
вшим по счетам своего господина, хозяином гостиницы, Клементом, и тоскан
ским переводчиком.
Тосканцу выпала трудная роль служить буфером между честным человеком и
вором и получать удары с обеих сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99