Ему казалось, что он принёс в жертву своё светское будущ
ее ради любви к своему рыцарскому идеалу; на самом же деле это отречение б
ыло для него легко, так как он не был честолюбив и покорялся скорее сердеч
ным желаниям, чем сопротивлялся увлечению.
Теперь Жильберт рассматривал город, на который возложил все свои надежд
ы, но он обратился в пыльные развалины. Молодой человек стоял на земле, ува
жать которую учила его история, и освящённую христианской кровью, но эта
земля обратилась в громадную пустыню, средоточием которой был он сам. Се
рдце Жильберта вдруг замерло: его пальцы судорожно прижались к тому мест
у, где находилось сердце. Долго он оставался в этом положении, молча, непод
вижно склонившись в своём седле, как бы изнемогая от усталости, хотя он ех
ал верхом только три часа до восхода солнца.
Ц Сударь, Ц прервал его размышление слуга Дунстан, Ц вот гостиница, мы
можем в ней достать воды для наших лошадей.
Жильберт равнодушно поднял голову и, не видя близко никаких зданий, брос
ил вопросительный взгляд на слугу.
Хитрая улыбка оживила худое и смуглое лицо Дунстана, и он указал Жильбер
ту на то, что первый принял за три стога сена.
И правда, это было не что иное, как соломенные шалаши конической формы, рас
положенные в нескольких шагах от дороги и в тридцати футах от подножия г
оры. Вход в них был низкий и тёмный. Из одного шалаша медленно поднимался в
спокойном, холодном воздухе целый столб голубоватого дыма. Красовавшая
ся над ним засохшая виноградная лоза извещала, что здесь можно достать в
ино. По другую сторону самого отдалённого шалаша находился ров, полный в
оды, а на некотором расстоянии от этого рва был воздвигнут навес из пруть
ев для лошадей путешественников, как убежище от зимнего дождя или летнег
о солнца.
Пока Жильберт равнодушно рассматривал эти подробности, перед ним появи
лся человек, согнувшийся почти в три погибели, когда проходил через низк
ое отверстие двери шалаша. На нем были длинные штаны из козьей кожи и одеж
да до колен из грубой коричневой материи, похожая на монастырскую рясу и
стянутая на талии витой верёвкой. Чёрные взъерошенные волосы покрывали
его квадратную голову, а чёрная жидкая борода обрамляла жёлтое лицо, на в
згляд лихорадочное, чем отличаются жители Кампании.
Хотя это была первая остановка и первая гостиница в таком роде, встретив
шаяся Жильберту в долине Рима, но он не так-то легко удивился и даже не улы
бнулся, когда остановился и сошёл с седла.
Кроме слуг, с ним был ещё погонщик мулов, служивший ему проводником и пере
водчиком, без которого было бы трудно иностранцу путешествовать в Итали
и. Крестьянин поклонился до земли и проводил Жильберта до входа в шалаш, г
де обыкновенно он подавал есть и пить своим гостям. В темноте шалаша Жиль
берт увидел грубо вытесанный стол и две скамьи, поставленные прямо на зе
млю, хорошо утоптанную и выметенную. Но англичанин сделал знак, что хочет
остаться на воздухе, и скудная обстановка была вынесена для него из шала
ша. Второй шалаш служил убежищем для путешественников, застигнутых на пу
ти в город ночным временем.
Ц Монах спит, Ц сказал хозяин, приложив палец к губам, когда слуги Жильб
ерта очень громко заговорили у двери третьего шалаша.
Жильберт понял эти слова без помощи переводчика, так как в эту эпоху все х
орошо воспитанные лица понимали провансальский язык, имевший общее с не
которыми итальянскими наречиями.
Ц Монах? Ц повторил Жильберт равнодушно.
Ц Он так называет себя, и на нем серая ряса, Ц ответил хозяин, Ц но мы дов
ольны, что он пришёл, так как с ним пришло счастье, и вы служите доказатель
ством, что я говорю правду: он пришёл ночью, и ваша милость были первым пос
етителем сегодня утром.
Ц Так вы знаете его хорошо? Ц спросил Жильберт.
Ц Все знают его, Ц ответил хозяин.
Он удалился, и Жильберт увидел, как он приподнял решётку из прутьев и исче
з в подземелье. Его погреб был глубок и прохладен, это была одна из множест
ва пещер, которые соединяются с катакомбами и бороздят Кампанию от Рима
до холмов.
Жильберт сел на самую маленькую скамью, у стола трое слуг заняли другие с
камьи и сняли свои шляпы из почтения к своему господину. Лошади были прив
язаны под навесом, с целью дать им достаточно отдохнуть, прежде чем напои
ть. Южная сторона шалаша была солнечная и жаркая, и воздух был насыщен зап
ахом сухой травы, чистой соломы и гари.
Едва Жильберт успел задуматься, скрестив руки на рукоятке своей длинной
шпаги и рассматривая волнистую пустыню, как в тот же момент из третьего ш
алаша вышел мужчина. Встав против солнца, он протёр себе глаза, прежде чем
взглянуть в сторону сидевших у стола. Увидев путешественников, он колеба
лся с минуту, затем приблизился к Жильберту с видимым желанием заговорит
ь.
Выше среднего роста, он казался несоразмерно высоким благодаря своей ху
добе и тяжёлым складкам его шерстяной одежды, которая, казалось, прикрыв
ала призрак.
Длинные костлявые руки, состоявшие, по-видимому, из нервов и кожи, но не ли
шённые изящества, были прикреплены к загорелым кистям с гибкими сустава
ми, которые обнажались из-под слишком коротких рукавов.
Грубо угловатая голова была покрыта густой массой чёрных волос, развева
вшихся на плечах. Смуглые изборождённые щеки, блестящие впалые глаза, дл
инные линии рта аскета, солидная челюсть, едва прикрытая жидкой чёрной б
ородой, Ц все напоминало фанатика. Перед Жильбертом было лицо и силуэт, к
оторый мог бы принадлежать «египетскому отшельнику, аскету сирийских п
устынь, Иоанну Крестителю или Антонию Фиванскому».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99