На этом человеке был
надет широкий кожаный пояс, а почерневшие чётки из крупных, как орехи, зёр
ен висели у него сбоку и оканчивались железным крестом грубой работы.
Жильберт приподнялся на своей скамье, отодвинулся и пригласил незнаком
ца сесть возле него. Монах склонил слегка голову, но ни одна черта его лица
не изменилась, когда он молча садился на предложенное место. Он скрестил
свои большие руки на грубо вытесанном столе и устремил глаза на юг, к разр
ушенному городу.
Ц Вы иностранец? Ц спросил он странно-гармоничным голосом Жильберта п
о-провансальски после длинной паузы и не поворачивая к нему глаз.
Ц Я ещё никогда не видел Рима, Ц ответил Жильберт.
Ц Рима! Ц странствующий монах произнёс это слово с состраданием. Ц Вы
никогда не видели Рима? Так вот, что от него осталось… Голый остов самого в
еликолепного, прекрасного и могущественнейшего города в свете, умерщвл
ённого насильно, приговорённого к смерти папами и императорами, префект
ами и баронами, оторванного от жизни злотворной язвой империи и брошенно
го там, как околевшая кампанская собака на добычу зверей и ужас живого че
ловека.
Исхудалый незнакомец положил локти на стол и гневно стал кусать ногти, у
стремив свои горящие глаза на отдалённые башни Рима. Тогда Жильберт поня
л, что это не был обыкновенный странствующий монах, выпрашивающий себе з
автрак ради своей рясы, но человек мыслящий, для которого думать означал
о страдать.
Ц Это правда, Рим не так прекрасен, как я предполагал, Ц сказал Жильберт.

Ц Вы разочарованы в ваших надеждах, прежде чем переступили его ворота,
Ц сказал монах. Ц Разве вы первый? Разве вы последний? Разве Рим кончил о
бманывать и нашёл передел разочарованию? Рим лишил весь свет богатства,
пожрал его и оголил его до костей. Рим похитил у людей их тела и жизни и раз
орвал их по частям, как сокол разрывает фазана, рассеивая по ветру блестя
щие перья. Рим похитил у людей души, чтобы питать ими ад, пока он не насытит
ся. Теперь его хищные руки иссохли до кистей, его ненасытные губы растрес
кались над его обнажёнными зубами, и владычица всего света сделалась игр
ушкой евреев и ростовщиков.
Ц С какой горечью говорите вы! Ц заметил Жильберт, смотря с любопытство
м на нового знакомого.
Монах вздохнул, и его глаза странно смягчились, когда он повернул голову
к молодому человеку. Он говорил возвышенным тоном, становившимся пронзи
тельным, как крик физического страдания. Но когда он снова заговорил, его
голос сделался тише и нежнее.
Ц Да, я говоря с горечью ради него, но не ради меня. Если бы я отдал за него с
вою жизнь, он не дал бы мне своей. Принеси я к его ногам все, что имею, он ниче
го не положил бы мне в руку, он ничего не дал бы мне, кроме могилы и горсти зе
мли для моих костей, если только какой-нибудь император или папа не остав
ил бы их на виселице. Но я просил его для него же самого, ради его собственн
ой выгоды, действовать благородно и освободить свою шею из-под ярма и сбр
осить тяжесть, под которой он сгибался и изнемогал. Я просил его встать на
ноги, отказаться от даров, данных рукой, нанёсшей ему рану, и не слушать го
лоса жестокости и проклятия. Я просил у Рима отослать чужеземного импера
тора и сбросить папу с королевского престола, сорвав с него его королевс
кую маску. Я просил, чтобы Рим напал на благородных грабителей, которых он
называл баронами; чтобы его разврат и его тайная слабость, как храбрый че
ловек, встали лицом к лицу с его грехами, исповедали их и твёрдо решились н
е оскорблять более Бога. Все это я просил у Рима, и меня отчасти послушалис
ь, но я заплатил за мою смелость изгнанием из многих государств и отлучен
ием от церкви.
Когда он произносил последние слова, из его губах сложилась улыбка напол
овину нежная, наполовину сострадательная.
В то время такие слова не были пустыми, и невольно Жильберт несколько ото
двинулся от своего собеседника.
Ц Я вижу, что вы набожный человек, Ц сказал спокойно монах. Ц Чтобы моё
присутствие вас не стесняло во время вашего завтрака, я буду продолжать
мой путь.
И он встал. Но рука Жильберта протянулась, и его пальцы захватили под серы
м рукавом руку скелета.
Ц Останьтесь, мой брат, Ц сказал он, Ц и разделите завтрак с нами. Я не та
кой, как вы думаете.
Ц Я внушаю вам ужас? Ц сказал незнакомец, снова садясь.
Ц Но я не имел никакого неучтивого намерения, Ц ответил Жильберт. Ц Са
дитесь, сударь! Вы говорите, что вы изгнанник; но я тоже не более, как отверж
енный, лишённый имущества.
Ц И вы приехали сюда искать справедливости у папы? Ц спросил монах през
рительным тоном. Ц В Риме нет папы. Последний убит в прошедшем году в Кап
итолии, а тот, что теперь называется папой, такой же странствующий, как вы
и я. У нас в Риме республика, сенат и нечто, похожее на правосудие, существу
ющее лишь для римлян, не требующих более господства над всем человечеств
ом. То, что называется здесь свободной жизнью, Ц в сущности не жизнь и не с
вобода.
Ц Я увижу, на что похожа ваша свобода, Ц сказал задумчиво Жильберт. Ц Чт
о касается меня, я не привык к подобным мыслям, и хотя я читал историю Рима,
но никогда не мог понять римской республики. Согласно закону природы у н
ас господствуют сильнейшие. Зачем же сильным делиться со слабыми тем, чт
о они могут оставить себе? Или зачем, согласно вашему идеалу, сильная наци
я будет разделять свою силу и богатство со своим слабым соседом? Не довол
ьно ли того, что сильный не губит слабого без всякой причины и не действуе
т относительно него нечестно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99