Отец долго исс
ледовал эффект, нашел кое-какие закономерности, но сути феномена понять
и объяснить не сумел.
В середине 90-х к исследованиям подключился Марат, и эта проблема легла в о
снову его диссертации. У них с отцом складывалась модель, которую со врем
енем приняла примерно половина физиков, работавших в близких областях.

Процессы, приводящие к вспышке, зарождаются в центральных зонах Солнца,
утверждали Ирсановы, причем волна будущего взрыва движется к поверхнос
ти много часов. Однако при этом возникает и другая сила, природа которой ч
еловеческой науке пока не понятна. Очевидно, это взаимодействие распрос
траняется значительно быстрее волн плотности и вступает в резонанс с по
лями антигравитации. Еще при жизни Роберта Ирсанова феномен подтвердил
и научные группы, работавшие на Меркурии. Вот тогда-то и выяснилась самая
невероятная сторона явления: если колебания неизвестной силы регистри
ровались на Венере, то возле Меркурия антигравы сохраняли обычный режим
, и наоборот. Даже в тех случаях, когда обе планеты находились в противосто
янии.

Закончив короткий доклад, он вывел на экран формулы для проекций гравита
ционного потенциала. Соотношения получились чудовищно сложными и урод
ливыми: множество тензорных параметров, интегралы всех мыслимых видов, п
ричем практически все переменные Ц комплексные. И тем не менее даже так
ой монстр описывал явление не слишком правильно.
Ц Как видите, выражения сводятся к произведению двух операторов, Ц про
комментировал Марат. Ц Первый связан с вероятностью, а второй напомина
ет уравнения гидродинамики. Словно взаимодействие распространяется по
добно сферическим волнам в упругой среде, причем эффект может проявлять
ся в разных объемах пространства с некоторой переменной вероятностью.

По его докладу шеф заметил, что объяснение звучит вполне шизофренично, н
о это не страшно, поскольку теоретическая физика безумна по определению
. После короткой паузы он глубокомысленно добавил:
Ц Вся так называемая наука Ц большой сборник мифов. И физика, и математи
ка, и философия с историей. Мы пытаемся описать словами, формулами и приду
манными понятиями явления и события, хотя не знаем, почему они происходя
т и как связаны между собой.
И тут началось. Коллег словно прорвало Ц все заговорили нестройным хоро
м, перечисляя феномены, которым наука не нашла объяснений. Про Ирсанова с
его семейным эффектом совсем забыли Ц больше всего досталось теории по
ля, не желавшей раскрывать свои загадки.
Марат и прежде знал, что созданный почти два века назад математический а
ппарат квантовой механики не может описать поведение гравитонов и связ
ать воедино известные типы фундаментальных взаимодействий. Но теперь, и
з нестройных выкриков, он понял, что дела обстоят еще печальнее.
Примерно с середины XX века физика топталась на месте, как буйвол, упершийс
я рогами в непрошибаемую стену. Теория более-менее сносно описывала стр
оение материи на уровне молекул, атомов и нуклонов, но дальнейшая дорога
в глубь микромира была перегорожена незримыми шлагбаумами. Та же ситуац
ия сложилась и в космологии: истинное строение Вселенной оставалось неп
онятным.
Физики десятилетиями усложняли теорию, вводили новые измерения, придум
ывали головоломные способы перенормировки, но результаты были неважны
ми. Интегралы движения упорно стремились к бесконечности, да и другие со
отношения приводили к невозможным выводам вроде того, что Вселенная дав
но сжалась и в настоящее время существует в сверхплотном состоянии, а вс
е частицы распались, превратившись в кванты сверхжесткого излучения. Эл
ементарный взгляд в окно показывал: ничего подобного на самом деле не сл
училось, то есть теория ошибочна.
Выбрав момент, когда шум голосов малость поутих, Марат тоже сказал о набо
левшем:
Ц Современная физика использует слишком сложный математический аппа
рат, слишком много надуманных допущений. Это признак кризиса науки.
Ц Поздравляю, вы открыли Америку, Ц невесело хохотнул Джошуа Зу.
Проигнорировав иронию, Марат продолжил:
Ц Можно провести аналогию с кризисом геоцентрической системы. Птолеме
й и его последователи до безумия усложняли модель, нагромоздили иерархи
ю эпициклов, но все равно не смогли подогнать теорию под видимое движени
е планет и Луны. А потом Ньютон открыл закон тяготения, Кеплер вывел прост
енькое уравнение, и все стало на свои места.
Ему немедленно напомнили, что история науки знает огромное количество п
одобных примеров. Когда уперлась в тупик классическая физика, ответы на
большинство вопросов дали простые постулаты Эйнштейна и Бора. Многолет
ний поиск химической формулы белка завершился озарением: нужна не химич
еская, а структурная формула, потому что белковые молекулы складываются
из аминокислотных звеньев. Кошмарные интегралы ядерной физики удалось
упростить и понять, когда Фейнман и Юкава нарисовали примитивные диагра
ммы, которые объясняли превращения частиц лучше и нагляднее, чем многоэт
ажные уравнения.
Ц Так всегда бывает, Ц резюмировал физик-теоретик Марек Бажулин. Ц Ст
арые теории неприменимы к новому классу явлений, а потому приводят к нел
епым выводам. А потом кто-то умный придумывает очень простое объяснение,
и начинается новый виток прогресса.
Бабушка Нина Тарусова подхватила:
Ц Всякий раз стена на пути познания казалась неодолимой. Теперь мы упер
лись в тупики релятивистских и квантовых теорий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149