у вас всё на виду, твари видны сразу же; у нас, увы, подлец
может считаться самым уважаемым человеком, хотя каждому известно, что он
есть на самом деле.
Я получил письмо от миссис Роч. Дома все в порядке, Маргарет очень ждет сво
его папу, который вот-вот вернется из увлекательнейшего путешествия по
Азии.
В Питтсбурге ни одна живая душа не знает о твоей истории, так что девочка у
бережена от вопросов.
Я написал пару писем в газеты Детройта, Чикаго и Питтсбурга, рассказав им
про то, что у меня есть друг, за которого я могу дать любое гарантийное пис
ьмо, возвращающийся вскоре из кругосветного путешествия (как ты и предуп
реждал, я ни словом не упоминаю твою газету «Роллинг стоун»), проведший до
лгие годы в Аргентине, Бразилии, Гондурасе и Мексике, знающий жизнь юга на
шего континента так, как никто другой.
Думаю, умные люди не смогут не заинтересоваться такого рода кандидатуро
й.
Так что, пожалуйста, не хандри и готовься к активной журналистской деяте
льности.
Крепко жму руку, твой
Ли Холл".

40

"Дорогой Ли!
Я хотел написать тебе большое письмо, но не смог сесть за стол, хотя дни бы
ли относительно спокойные, не было экзекуций, никто не умер в лазарете, ра
здирая сердце предсмертными криками, и не повесился в камере.
Просто-напросто та девушка, Салли, документы по делу которой я собрал, сош
ла с ума. Болезнь не поддается лечению, поскольку безумие ее тихое; она сде
лала себе куклу (из подушки), ходит с нею по камере и поет ей одну и ту же пес
ню про храброго капитана, который вознамерился переплыть все моря, но ум
ер от тоски по своим детям, которых оставил дома. Она поет постоянно, с утр
а и до ночи, не прерываясь ни на минуту, словно граммофонная пластинка. Ее
песня слышна арестантам, когда их выпускают на прогулку. Сначала люди не
понимали, в чем дело, а потом в тюрьме началась истерика: «Пусть она замолч
ит!» Салли посадили в одиночную камеру без окон. Она никак на это не реагир
овала. Лицо ее постоянно сосредоточено, она поет, как работает.
Я напишу тебе попозже.
Билл".

41

"Хай, Джонни!
Как дела? Не болит ли твоя рана вечером, накануне дождя? Если бы я подстави
л свое плечо под вторую пулю, она б у тебя не болела уже девять лет, на кладб
ище никому не больно! Как Па? По-прежнему держит на меня зло? Повлияй на нег
о, чтоб он сменил гнев на милость. Я завязал отношения с поставщиками съес
тного для нашей богадельни, парни имеют с этого дела большие баки, у них св
язи, я им кое в чем помогаю, они обещали поговорить кое с кем о моем помилов
ании, так что если б Па поднажал, дело могло б выгореть. Фрэнк написал мне п
исьмецо (целых двадцать семь слов, ну, разболтался!), что его пятилетнее за
ключение может окончиться на два года раньше, если Па прокрутит все свои
судейские связи, особенно с сенатором Марком Ханна, я ж помню, как Па вытащ
ил из тюряги его племянника, когда тот раздел своих компаньонов по сереб
ряному бизнесу.
Мой здешний приятель банкир Карно скоро выходит на свободу, он бы мог вый
ти раньше, но дяди в Верховном суде намекнули, что это будет стоить ему пят
ьдесят тысяч баков, а он жаден, как Иуда Искориот, предпочел отсидеть в сво
ем здешнем будуаре лишних два года, только б не раскошелиться, а гробанул
он два миллиона, куда ни крути, деньги.
Я попросил его связаться с тобою, мужик он ловкий, у него тоже есть идеи, ка
к помочь мой пожизненный срок свести к пяти годам, хватит, насиделся!
Билл Портер тоже готовится к свободе. Похудел, глаза запали, это не шутка
Ц выйти из тюрьмы с клеймом на лбу, отверженным. Но держаться он умеет, во
т уж что-что, а такого парня я не встречал еще в жизни.
«Давай, Ц говорит, Ц Эл, работай! Ты смачно рассказываешь свои истории, п
ора научиться их записывать, а потом продавать за двадцать баков в воскр
есный номер газеты». Ц «Ладно, Ц отвечаю я ему, Ц давай. А как?» Ц «Да про
ще простого. Расскажи-ка мне, как ты совершил первый налет на поезд». Ц «О
чень просто, Ц говорю я ему, Ц надо найти место, где паровоз заправляетс
я водой, но только чтоб это была не многолюдная станция, а разъезд. Берешь
на мушку машинистов, сгоняешь их в сторону, велишь поднять руки и начинае
шь работать». Ц «А это что такое, „работать“?» Ц «Ну как „что такое“? Граб
ить начинаешь». Ц «Ты же знаешь, я не грабил, не знаю, как это делается». Ц
«Да проще простого! Идешь в почтовый вагон и берешь баки!» Ц «А кто-нибуд
ь есть в почтовом вагоне?» Ц «Как кто? Охрана». Ц «Вооруженная?» Ц «Коне
чно, разве охрана бывает невооруженной?» Ц «А почему же они не отстрелив
аются?» Ц «Так ведь мы нападаем, а они обороняются! Кто напал, тот и выигра
л». Ц «Значит, вы стучитесь в дверь почтового вагона, охранники распахив
ают двери, приглашают вас на чашку чая и передают мешки с золотом?» Ц Ну н
аивный парень, а?! Кто ж добровольно передаст мешки с золотом?! Это только д
ерьмо отдают добровольно, и то не всегда: начинающий фермер гоняет свое с
емейство облегчаться на огород, упаси бог, если кто оправится не на его зе
мле, а в сторонке! Я начинаю ему рассказывать, что приходится довольно нас
тойчиво стучать в дверь почтового вагона, а он свое: «Чем?» Ц «Как „чем“? Я
сное дело, рукоятью кольта. А еще лучше для начала бабахнуть из сорок пято
го под крышу, дырка останется величиною с кошачью голову, впечатляет». Ц
«А если охранники ответят на ваш выстрел своими двумя?» Ц «Так у них дроб
овики!» Ц «Почему?» Как ребенок «почемукает», честное слово, абсолютный
несмышленыш в наших делах. Ну, объяснил я ему, что сорок пятый калибр стоит
в десять раз дороже дробовика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71