Как т
ы понимаешь, начальник и так проникнут по отношению ко мне должным почте
нием; что же касается бессрочников и «тридцатилетников», то от них можно
ждать всего. Когда они увидели, что мы с Портером на дружеской ноге, их отн
ошение ко мне мгновенно переменилось, и если раньше меня звали отвратите
льной кличкой «кровосос» (здесь всем дают клички, это принято), то теперь м
еня называют «Ротшильд», что кажется обидным лишь плебсу, я всегда относ
ился к барону с глубочайшим уважением, особенно после тех великолепных в
ечеров, которые мы провели вместе с ним в Лондоне.
Так вот, этот самый Портер пишет юморески, которые надо бы переправить в г
азетно-журнальные агентства. Он скрывает свою работу от тюремной админи
страции, потому-то я и предложил ему оказию. Не сочти за труд поставить на
конверте с его юморесками свой адрес и поручи кому-либо из наших служащи
х отправить это в агентство по продаже литературных произведений.
Да, совсем забыл. Телеграфируй нашему представителю в Женеву, чтобы он во
шел в контакт с фирмой аукционеров «Сотби» и обязательно посетил их торг
и изделиями из золота и платины. Как мне стало известно, «Сотби» будет про
давать довольно интересные бриллианты; посоветовавшись с надежными юр
истами и спецами, купи несколько камней. Самый дешевый (но не дешевле тыся
чи долларов) преподнесешь жене начальника тюрьмы Руф Дэрби ко дню ангела
.
Я молю Бога о твоем благополучии.
Целую тебя, твой брат
Карно".

2

"Дорогой Ли!
Вот наконец я и пишу тебе из тюрьмы города Колумбус, вполне каторжной, глу
хой, тихой (кроме тех часов, когда провинившихся бьют палками; крики истяз
аемых разрывают мое сердце, но страшно не само страдание другого человек
а, а твое ощущение бессилия помочь ему). Мой номер теперь тридцать тысяч ше
стьсот шестьдесят четыре. Я вытянул счастливую лотерею, так как назначен
тюремным аптекарем. Я даже могу работать за тем столом, на котором хранят
ся порошки: от всех болезней в тюрьме дают легкое слабительное. Понос Ц с
лабительное, подагра Ц слабительное, изрубленная палками спина после э
кзекуции Ц слабительное.
Два раза в неделю у меня ночные дежурства. Это самые счастливые часы: никт
о не мешает работать. Да, да, да! Я здесь работаю упоенно! Спячка кончилась! В
се определенно! Мосты сожжены! Я обязан стать во имя Маргарет,
и я это сделаю, иначе мне нет прощения, надо вешаться на той вонючей веревк
е, что мои соседи по корпусу пытаются делать раз в неделю как минимум. (Выж
ивших сажают в карцер, бьют до потери сознания, а затем определяют в кузню
, где никто не выдерживает более трех, от силы пяти месяцев. Там не до самоу
бийств, только б повалиться на койку, нет сил завязать узел, а уж на табуре
тку забраться вовсе невозможно, скорее бы в сон, в счастье отхода от дейст
вительности.) Сюжеты у меня пока еще не кончились, так что есть о чем писат
ь. Суди сам: когда в зале суда мне надели элегантные наручники и полицейск
ий в штатском пристегнул меня к себе, как неверную жену, мы сели в поезд, чт
обы следовать в Колумбус. Первой, кого я увидел в вагоне, была Лиз Патерсон
из Гринсборо. Поскольку полицейский был одет в потрепанный костюм (он са
м с Юга, был в молодости ковбоем, сейчас копит на аптеку, мечтает открыть е
е возле станции), а я еще не успел сменить свою тройку на тюремный френч, Ли
з стала щебетать о прошлом, про то время, когда я был лейтенантом погранич
ной стражи, и при этом выразительно глядела то на шерифа, что сидел рядом,
то на наручники. Мой шериф (в каждом человеке есть святое) подтвердил Лиз,
что я теперь капитан полиции и конвоирую его, страшного бандита, в тюрьму.
Мне ничего не оставалось, как поддержать эту страшноватую игру. Я начал р
ассказывать доверчивой Лиз про то, как дни и ночи приходится гонять за на
летчиками и грабителями, сочинил историю о каком-то шерифе Нельсоне Гар
исоне, про то, как он, будучи смертельно ранен, тащил на себе женщину, отбит
ую у бандитов, как он развлекал ее разговорами, чтобы снять шок, который пр
ишлось перенести бедняжке, как она влюбилась в него к концу дороги (я сдел
ал ее дочерью миллионера, как ты понимаешь) и как она успокоилась, а потом
втрескалась в могучего атлета и сказала, что готова с ним век прожить, а он
, галантно поблагодарив ее за честь, умер. Лиз слушала меня зачарованно, а
я более всего боялся, как бы она не спросила, отчего наручник одет на мою п
равую руку, Ц ведь детям известно, что на правую руку надевают кандалы ли
шь арестованным, полицейский должен иметь эту руку свободной, чтобы стре
лять при надобности, но она, к счастью, не обратила на это внимание, и мы вес
ело распрощались, и она пожелала мне продолжать «героическую деятельно
сть по борьбе с организованной преступностью», а конвоировавший меня по
лицейский долго сморкался, качал головою, вытирал глаза носовым платком
серо-коричневого цвета (видимо, достался в наследство от прадеда, высади
вшегося с первыми переселенцами, и с тех пор не стиранного, мыло дорого), а
потом спросил, нарочно ли я изменял фамилию Нельсона с «Лэйчена» на «Гар
исон». Я ответил, что вообще слыхом не слыхал о таком полицейском, что это
вымысел, на что он заметил: «Именно эта история произошла на моих глазах в
Сиракуза-Сити двенадцать лет назад, и Нельсон Лэйчен действительно спас
женщину, которую похитили, перестрелял трех бандитов, а четвертый, удира
я, продырявил ему левое легкое, и он из последних сил держался, только б не
помереть так жалостливо, как помирают в книжках, и рассказывал несчастно
й смешные байки, и она в него влепешилась, как миленькая, а он, ясное дело, по
мер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71