Я по роду своей литературной деятельности много читал о ковбоях: меня, ка
к и многих, не может не интересовать история освоения Дикого Запада, и, пра
во же, картинки, наскоро написанные очевидцами, кардинальным образом раз
нятся от того, что живописуете Вы, изобретая характеры сконст
руированные, никак не живые.
Я написал такое длинное письмо лишь потому, что обнаружил в Ваших работа
х некие элементы пера .
Вам, в случае если Вы станете много работать, наверняка удастся создать ч
то-либо для печати. Однако послушайте моего совета, больше пробуйте себя
в сказках для детей, в юмористических рассказах, но не замахивайтесь Ц в
о всяком случае, пока что Ц на серьезные темы. Они Вам не по плечу.
Не сердитесь за откровенность.
Энтони Мур,
Ответственный за работу с Молодыми Дарованиями".

34

"Дорогой Ли!
Что-то давно я не получал от тебя вестей! Уж не случилось ли чего? Пожалуйс
та, напиши о своем житье-бытье! Каждая весточка от Этол и тебя Ц высшее дл
я меня счастье. Я заучиваю ваши письма наизусть, а потом сжигаю их, что, кст
ати, прошу и тебя делать с моими посланиями, ибо по штемпелю отправления в
полне легко можно высчитать местонахождение адресата, во встрече с кото
рым, «живым или мертвым», столь заинтересован сердитый дядя с бородкой к
линышком, в высоком котелке и в звездном жилете.
В последние несколько дней мне пришлось сменить профессию и, вспомнив мо
лодость, заняться землеустройством: во время дождей в порту заливает пак
гаузы, где хранятся фрукты, вывозимые за грош из Латинской Америки; надо б
ыло прокопать канавы, но обязательно ночью, пока не налетели всякого род
а администраторы из городских учреждений, чтобы составить чертежи, ведо
мости, сметы, расчеты, балансы и таким образом надолго остановить живое д
ело, поскольку согласовать длину, ширину и форму этих каналов следует по
крайней мере с сорока тремя подразделениями. Государство делает все, что
бы изнутри разрушить само себя, и давно этого бы уже добилось, не живи в на
шей стране смелые люди с инициативой. Руководители порта быстро подсчит
али убыток, который понесут, направь дело по «законному» руслу, поняли, чт
о вылетят в трубу, узнали, каким будет штраф, скалькулировали и это, а зате
м предложили голодранцам славно поработать ночами, установив тройную о
плату за труд. Причем они сказали моей команде, что если мы сделаем работу
не за неделю, а за три дня, то получим в два раза больше. Так что сейчас я дер
жу в кармане тридцать зелененьких и чувствую себя Морганом-старшим. Эти
деньги позволят мне совершенно спокойно писать по крайней мере две неде
ли, не отрываясь от скамейки (нет, правда, в парках очень приятно работать,
особенно когда много голубей и воробьев; про воробьев вообще надо сделат
ь новеллу, очень занятные люди ).
Один критик, кстати, сделал мне комплимент, возвратив мои рассказы с сопр
оводительным письмом, в котором хвалил нью-йоркские зарисовки, потому к
ак, сразу видно, что, мол, писал их житель этого города, хорошо его знающий. К
ак тебе известно, я видел Нью-Йорк только на фотографиях. Зато новеллы о н
ашем с тобою Диком Западе он назвал «вымыслом» человека, никогда не поки
давшего пределы Пятой авеню.
Думаешь, я сдаюсь? Думаешь, это повергает меня в отчаяние? Ничуть. Даже нао
борот. Я, конечно, несколько сатанею от того, что брюзжащие дяди получили п
раво говорить от имени читателей и выставлять мне оценки по двенадцатиб
алльной системе, но, вероятно, именно в борьбе с монстрами и создается лит
ератор. Считать, что путь к успеху выложен розовыми лепестками, Ц пустое
дело. Да и потом, порою мне, неудачнику, начинает казаться, что литература
Ц тот же бизнес, и та же конкуренция царит в ней, потому что победитель, пр
обившийся к читателю, имеет деньги, а тысячи его коллег, считающих себя та
кими же талантами, как и он, жуют корку хлеба и алчно одалживают доллары на
то, чтобы пересылать из редакции в редакцию свои произведения.
Только вот что стало меня тревожить, дорогой Ли… Даже не знаю, как это точн
ее сказать… Мне подчас делается очень страшно за наших детей, оттого что
рассказы и романы, которым дают жизнь старенькие эссеисты и юные литерат
урные критики (или, наоборот, баррикадируют их), совершенно не есть то, чег
о так ждут читатели. Поверь, в данном случае я говорю не о себе, эссеисты ме
ня не сломят, единственное, что может подкосить, так это виски, будь оно не
ладно.
Когда Эдисон приносит свое изобретение боссу, тот сразу же понимает, как
ую это даст выгоду обществу.
Когда Полина Виардо впервые спела в Париже свою арию, все осознали без сп
ора: явилось Чудо.
Но сколько же мук приходится преодолевать литератору! Отчего так? Видимо
, оттого, что далеко не каждый имеет абсолютный слух и пристрастие к диков
инной формуле, зато каждый владеет словом, ибо грамоте учат в школах, любо
й может сложить слова в фразу, поэтому всякое новое видится о
бывателю искусственным и вызывающим.
Мне кажется, что истинная литература Ц это обязательно мечта о прекрасн
ом, и чем активнее писатель навязывает эту мечту людям, тем больше у него м
ожет быть последователей в мире. А разве много мечтателей живет на земле?
Все больше трезвомыслящие.
Мне все чаще и чаще хочется сесть на корабль (а это здесь можно сделать, на
нявшись палубным матросом) и да исчезнуть куда-нибудь подальше, честное
слово! Хотя при этом я отдаю себе отчет в том, что хорошо бывает только там,
где нас нет. И еще: человек всегда несет кару за перемену места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71