Все то, что она пишет Вам Ц и о своем прекрасном настроении, и о хорошем со
стоянии, Ц все это неправда.
Уже четыре раза было обильное кровохарканье. Доктор Якобсон с трудом ост
ановил его.
Я молю бога за Вас и Этол.
Поступайте так, как Вам велит совесть.
Ваша миссис Роч"

63

"Дорогой Ли!
Этол совершенно больна. Я не смог оставить ее одну и вернулся из Мексики в
Штаты. Так что можешь писать в Остин, как и раньше. Миссис Роч одолжила нам
две тысячи долларов, мы внесли залог, меня поэтому продержали в тюрьме то
лько два дня (бр-р-р-р, ужас, не хочу об этом), выпустили, вроде бы обещали бол
ьше не сажать до суда, но уверенности Ц никакой. Кто-то Ц я это чувствую л
адонями Ц постоянно, скрытно и зло работает против меня.
Я постоянно вывожу Этол на прогулки, она стала чувствовать себя значител
ьно лучше, исчез лихорадочный блеск в глазах, и ее не мучают вечерние озно
бы, которые более всего донимали меня, когда я приехал с чахоткою на твое р
анчо.
Порою делается страшно: я еду с Этол на маленькой двуколке, рассказываю е
й о своих странствиях по Южной Америке, придумываю какие-то забавные ист
ории, хотя, как понимаешь, на сердце скребут кошки, а в голове у меня между т
ем складываются целые главы про людей, с которыми сводила жизнь. Я сущест
вую в двух измерениях: хожу, улыбаюсь, шучу, напряженно жду того момента, к
огда вечером стану мерить температуру Этол, ужинаю, рисую сказки Маргаре
т (она чудо, моя главная радость), и при этом пребываю в мире, живущем в моей
голове, слышу обрывки фраз, угадываю поступки, внимаю своему же пискляво
му голосу, отстраненно вещающему про то, что сокрыто ото всех и известно о
дному мне, какой-то затаенной части моего мозга, которая не дает покоя, му
чит, заставляя болезненно ощущать минуты, отсчитывающие ужас упущенног
о, несделанного, забытого.
Будь проклят тот день, когда меня потянуло в сочинительство! Я не кокетни
чаю, ты же знаешь, как я отношусь к себе! Боже, сколь радостна была та пора, к
огда я ставил какие-то оперетки, сочинял комедии для любителей Гринсбор
о и пел серенады по заказу наших ловеласов… Как давно это было!.. А было ли в
ообще?! Когда случился тот день или час, когда я понял, что не могу не писать
того, что живет во мне, мучит, ломает, жжет?! Я не хочу этого более! Я ненавижу
те страницы, которые лежат у меня в столе, я не верю в то, что они когда-нибу
дь будут напечатаны! Неужели эта пьяная страсть обязательно несет муку и
тебе самому, и тем, кто тебя окружает?! А может, я отвратительный честолюбе
ц, который норовит вырваться из общей массы за счет тех, с кем сводила жизн
ь, кто отложился в памяти или просто-напросто придуман мною?! Видишь, я сно
ва говорю о себе, а бедная Этол, мышонком уснувшая за стеною, обречена на т
о, чтобы воспитывать Маргарет одна, без меня… Пять, а может, и десять лет Ц
в зависимости от того, какой срок тюремного заточения определит судья.
И поэтому я говорю себе, что обязан писать, ибо это позволит мне прокормит
ь Этол и Маргарет. После суда все дороги к работе в банке, газете, литерату
рном агентстве, министерстве, фирме для меня закрыты. Только одна возмож
ность заработать на хлеб насущный: сочинять такие истории, которые найду
т своих покупателей…
Жутко и унизительно, но иного выхода нет.
Пожалуйста, порасспрашивай старых ковбоев, как мексиканцы называли сер
ебряные шпоры, которые делали умельцы в Акапулько? У них было особое слов
о, которое я не могу вспомнить, а ходить в библиотеку я не могу теперь, чтоб
ы не встречаться на улице со знакомыми. Англо-испанский словарь чрезвыч
айно дорог, но это слово мне необходимо, оно ритмически-точно ляжет в тот
рассказ, который я рано или поздно запишу на бумаге.
Меня также интересует, как старый индеец, который жил на эстансии «Натал
и», называл кожаный мешок, который мы привязывали к седлу, когда отправля
лись в город? Я совершенно забыл это его слово. Оно не испанское, он произн
осил его на кечуа. Если помнишь, не премини написать мне, ладно?
Иногда, поздней ночью, когда все в доме спят, я выхожу на улицы, иду мимо дом
ов, и мне делается страшно, оттого что здесь жил Питер, а его нет более в жив
ых; там веселился Майкл, но и его свалил недуг; тут матушка Эстер угощала п
ивом, но и ее похоронили три недели назад. Как это страшно Ц зримое ощущен
ие ухода в иной мир всех тех, кто жил с тобою рядом совсем еще недавно!
Твой Билл Портер".

64

"Мой дорогой добрый Уолт Порч!
Как всегда, ты ошибся! Я прочитал новеллы этого самого Билла Портера и под
ивился: что ты нашел в них? Всякая попытка создать новое в литературе есть
начинание с негодными средствами. После «Одиссеи» ничего нового создан
о не было. Лучшее из написанного в средние века Ц лишь приближение к анти
чному. Чем дальше литератор норовит уйти от древних, чем замысловатей он
ищет форму, чем неожиданнее крутит сюжет, чем больше навязыва
ет себя в роли комментатора происходящего, тем слабее его работы.
Я привык к тому, что меня замалчивает критика. Это происходит оттого, что я
незыблемо стою на позициях традиционной европейской прозы. Американск
ой литературы как таковой не существует; да и как нация мы толком не сложи
лись, кипим в одном котле, а какая получится из этого варева похлебка, надо
еще посмотреть.
Не могу понять, что тебя привлекло в этом самом Портере, право! Он представ
ляется мне удачливым маклером, который торгово нащупывает «жареное», то
, чего ждут продавцы универсальных магазинов, миллионеры, путешествующи
е на океанских пароходах, и несчастные клерки, всю жизнь мечтавшие о поез
дке на Дикий Запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71