Я так плачу, что у меня распухло лицо, и голос от этого стал хриплым. А ведь э
то мой хлеб, что же мне делать?!
Скорее бы суд! Я верю в справедливость тех людей, которые призваны стоять
на страже закона!
Дорогая Дора, все мои надежды я возлагаю на тебя.
Преданная тебе и благодарная
Салли Кэльстон".

50

"Дорогой Эндрю!
Если ты хочешь заработать десять тысяч баков зараз, отложи работу над ве
снушчатой ведьмой и приезжай ко мне.
Дело в том, что секретарем у местного диктатора (он же президент, единогла
сно «выбранный» народом после расстрела всех соперников и захвата войс
ками почты, банка и порта) служит наш хитрющий соплеменник. Он-то и расска
зал мне, что его босс провел через кабинет министров решение об увековеч
ении его памяти. Он хочет, чтобы благодарный народ Гондураса в каждом гор
оде и селении имел перед глазами его образ, выполненный лучшими художник
ами мира.
Будучи человеком скромным, отдающим все свои силы делу служения несчаст
ному народу, диктатор полагает возможным видеть себя на портрете вместе
с Вашингтоном, Линкольном и Лафайетом. Три эти человека должны стоять у н
его за спиной и смотреть на его лысину с нежными улыбками. Он же, в мундире,
расшитом золотом, и с сорока тремя крестами на груди, с муаровой лентой че
рез плечо и при серебряных погонах, будет восседать на полутроне, протяг
ивая подданным «Хартию вольностей».
Я понимаю, что тебе придется завязать свой норов жгутом, но ведь десять ты
сяч долларов (а он их уплатит сразу же Ц не из своего кармана, а из государ
ственной казны, подданные так хотят видеть на каждом углу изображение не
сравненного избранника) дадут тебе возможность писать после этого все т
о, что ты хочешь.
Я бы не решился внести тебе это предложение, но я всегда стараюсь предста
вить, согласился бы я на то или иное дело, не помешало бы оно мне смотреть н
а свое изображение в зеркале без презрительного содрогания, и я ответил
себе, что нет, не помешало бы.
Право, если бы он уплатил мне десять тысяч баков и предложил написать ист
орию его героической жизни, отданной во благо народа, я бы согласился, пот
ому что деньги, вырученные от этой белиберды, я бы обратил на то, чтобы нап
исать Правду.
Так или иначе этого идиота погонят, здесь это происходит довольно часто,
книги о нем сожгут, портреты порвут или изрежут на куски, а вот то, что ты см
ожешь нарисовать на его деньги, останется для человечества навечно.
Подумай над моим предложением.
Жду ответа, дорогой художник Эндрю.
Твой Билл Сидней Портер".

51

"Дорогая и любимая Салли!
Наберись мужества, несчастная девочка! Вознеси свои мольбы к Всевышнему
! Я продала свое кольцо и уплатила за визит доктора. Аптекарь поверил мне в
долг, дав те лекарства, которые были нужны для твоего крошки, но болезнь з
ашла слишком далеко.
Такие создания, как маленький Филипп, попадают в рай, где птицы и благоуха
ющие кущи, где вечное спокойствие и справедливость, дорогая Салли!
Помолись о его душе, он услышит тебя!
Твоя Дора".

52

"Дорогой Ли!
Если я скажу тебе, что я невезун , то это будет половиной правды
, даже ее четвертью. На конкурсе невезунов всего мира я бы занял второе мес
то, такой я невезун! Суди сам: помнишь, я писал тебе об одном моем знакомце, х
удожнике Эндрю? Так вот, я придумал грандиозный бизнес: поскольку здешни
е диктаторы, они же президенты, они же премьеры, они же главнокомандующие,
они же отцы, дяди и дедушки нации, они же корифеи науки и искусства, они же м
еценаты (за счет государственной казны), выдающиеся ценители прекрасног
о и большие скромники, то как им не согласиться с просьбами граждан и не ув
ековечить свой образ?! Я вызвал сюда Эндрю, прозондировав почву перед эти
м в кругах, близких к «отцу нации», и договорился, что он сделает портрет о
бразины за десять тысяч баков (краски, холст и рама, естественно, за счет д
иктатора).
Эндрю приехал, я отвел его к заместителю помощника президента (как ты дог
адываешься, это наш человек, делающий свой бизнес на том, что расторговыв
ает здешние земли Морганам и Рокфеллерам по дешевке), тот представил сев
ероамериканскую звезду «отцу нации», обговорили, каким должен быть порт
рет, ударили по рукам, начали работу, бедняга Эндрю начал попивать, оттого
что ему пришлось из Люцифера делать апостола Павла, я понимал его страда
ния, нет ничего ужаснее, чем насиловать кисть, никто так не боится ошейник
а, как художник, однако дело есть дело, помучившись неделю, можно обеспечи
ть себе три года прекрасной творческой жизни.
Я сделал для Эндрю эскиз, объяснил ему, чего хочет здешний болван в золоте
, дело пошло, но в день окончания работы мой художник возвратился домой с б
езумными глазами. Я поинтересовался, где золото (по условию договора, я до
лжен был получить две с половиной тысячи баков, чтобы вернуть мои долги м
ужу миссис Роч и тебе), он отвечает «ха-ха», потом падает в истерике и расск
азывает, что порезал картину, потому что лучше жить в нищете, чем изобража
ть пророком гада и тирана.
Что на это скажешь?!
Розог у меня под рукой не оказалось, художник по-прежнему плакал, как ребе
нок, клял тиранов, просил дать ему кольт, чтобы он пристрелил президента и
освободил народ несчастного Гондураса от рабства, а я горестно думал про
то, что бизнес не моя стихия. В конце концов я впал в черную меланхолию, но н
есчастного художника ругать не стал, оттого что понимал его изначальную
правоту. (Но попробуй заставь меня написать об этом рассказ с плохим конц
ом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71