А
он холодно возразил, что Рыжее Чудо не баба, но сама молодость и чистота. Т
ут к нам и подвалил этот самый бычок, что ее вальсировал, и сказал Биллу, не
смей таращиться на мою невесту.
Начался следующий танец, я Билла чуть не за рукав тащу из зала, а он ни в как
ую; вообще-то он покладистый, как ребенок, но иногда становится каменным,
ни с места не сдвинешь, ничем не переубедишь.
Тут-то все и началось! Рыжее Чудо глаз с Билла не спускает; то на своего мал
ыша глянет с ненавистью, то на Билла Ц вопрошающе. Он бледный, замер весь.
А потом красотка возьми да и брось свою мантилью к его ногам. Он ее поднял,
прижал к груди и, поклонившись, вложил в ее трепещущие пальчики.
Ну, все, сказал я ему, за это вы поплатитесь, это ж оскорбление, вы ему обязан
ы вернуть платочек, ему, а не ей, он вам голову за такое свернет. А Билл тольк
о усмехнулся: «Мне это не впервой, полковник». (Он меня зовет только так, «п
олковник», я его спросил, отчего, а он ответил: «Не „крошка“ же мне вас назы
вать! Все маленькие мужчины злые, коварные, обидчивые». Вообще-то он верно
говорил, я иногда, как баба, злюсь и обижаюсь из-за того, что мама родила ме
ня таким коротеньким.) Я его снова под руку, мол, айда отсюда, виски найдем, а
тут Малыш подъехал к нам и как даст Биллу по скуле! Тот от неожиданности с
копыт долой. Потом вскочил, глаза побелели от ярости, догнал испанца, окли
кнул его: «Малыш!» Ц тот удивленно обернулся, а наш Билл поднял его, как ку
рочку, над головой, придушить хочет, ей-ей, а бычок из кармана выхватил сти
лет, и торчать бы ему в сонной артерии веселого выдумщика Билла, если б я н
е успел выхватить кольтяру и не продырявил Малышу лоб между бровями.
Как ты понимаешь, после этого карнавального происшествия оставаться в М
ексико-Сити было не с руки, пришлось улепетывать, полиция, погоня, перестр
елка и все такое прочее.
Я-то ничего, отошел, а Билл до сих пор какой-то трехнутый. Он считает, что вс
я его проклятая жизнь построена на неверно понятом законе причин и следс
твий. «Со мною всегда и все не как с людьми, Ц сказал он мне, Ц я обреченны
й человек, полковник».
Слава богу, рядом с тем местом возле Сан-Антонио, где мы окопались, находи
тся эстансия с табунами необъезженных двухлеток. Билл подрядился туда и
пару недель объезжал таких скакунов, которых побаивался сам хозяин. Эта
рисковая работа его успокоила, он вернулся к нам, и теперь мы заняты тем, ч
то каждый вечер обсуждаем будущее: как поступить, чтобы стать богатыми н
а всю жизнь. Я спросил Билла, что он намерен сделать после того, как разбог
атеет. Он ответил, что его главная мечта заключается в том, чтобы открыть т
еатр оперетты в Хьюстоне, пригласить туда парижский кордебалет, а самому
плясать наиболее веселые партии в «Периколе».
Если же говорить серьезно, то ты должен посмотреть в своих талмудах от юр
испруденции, что мне, как иностранцу, грозит за налет на здешний банк, имею
ли я надежду Ц в случае неудачи Ц на защиту как американец, или же сразу
посадят на кол, не обращая внимания на мою принадлежность к сообществу С
еверных Штатов.
Письмо не показывай Па, незачем нервировать старика, мы и так доставили е
му столько горя в жизни.
Фрэнк просит передать тебе привет, ты же знаешь, что заставить его написа
ть хоть пять слов Ц так же невозможно, как курицу научить манерам льва.
Привет.
Твой брат Эл Дженнингс".

56

"Дорогой Грегори!
Не стану просить слишком уж большого гонорара, но тридцать долларов ты о
бязан перевести на известный тебе счет.
Новеллы Сиднея Портера, которые я тебе пересылаю, того стоят. Я убежден, чт
о это не псевдоним и мистификации тут ждать не приходится. Наверняка он н
ачинающий автор. Я запросил «Бюро анализов и исследований» м-ра Саймона
Врука. Тот ответил, что литератор с таким именем не зафиксирован в справо
чниках.
А на самом деле Портер, приславший мне свои рассказы, законченный мастер
новеллы. Его фабулы и стиль совершеннейшим образом потрясли меня.
Не обижайся на меня, Грегори.
Как любой писатель, ты ревниво относишься к успеху другого.
Я, как твой старый друг, думаю о твоем росте больше, чем ты сам. Поэтому дочи
тай письмо до конца и постарайся понять меня. Это послание продиктовано
моей благодарностью за все то, что ты сделал мне в жизни. Мне отплатить теб
е нечем, кроме как тем, что я намерен сейчас предложить.
Итак, что же я предлагаю?
Во-первых, изучив работы Портера, взять на вооружение его форму. Веселая и
роничность, энциклопедическое знание, независимость оценок, смелость х
арактеристик делают его человеком, рискующим спорить с немеркнущим тал
антом Марка Твена и Эдгара По.
Во-вторых, обратить внимание на его абсолютно новый прием: авторский вхо
д в фабулу настолько личностен, что это позволяет ему утвердить себя в гл
азах читающей публики не только литератором, но и философом, политиком, м
оралистом.
В-третьих, тщательно проанализировать его диалоги, совершенно изумител
ьные по наглости. Понятно, так у нас еще пока никто не говорит. Портер выду
мывает свой язык, но выдумка его невероятно привлекательна, поскольку яв
ляет собою образец языка более емкого, более сочного, более интеллектуал
ьного, чем тот, к которому мы все привыкли и в литературе, и в каждодневной
жизни.
Я думаю, что его язык не приживется у нас, однако на первых порах такого ро
да диалоги, бесспорно, привлекут читателя в силу их емкости и особости. А в
едь все неожиданное Ц залог успеха в таком предприятии, как литература,
театр, то есть изобретательство .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71