Оказывается, о
н работал почтальоном; отец, которого он трепетно любил, страдал запойно
й болезнью, а в газетах напечатали объявление, что доктор Снайдерз умеет
лечить алкоголиков. Креол заимообразно Ц до получки Ц взял чей-то дене
жный перевод на сорок два доллара и отвез отца к доктору Снайдерзу, но тот
, конечно, ничего не смог сделать для старика, а сын угодил к нам в тюрьму на
двенадцать месяцев и три недели. Он страшно бушевал, кричал и плакал, дока
зывая всем, что отец умрет без него, единственного кормильца, а надсмотрщ
ики смеялись: «Не кормильца, а поильца!» Из-за того, что он бушевал, страшас
ь за жизнь отца, ему то и дело давали наказания, а потом стали отправлять в
карцер, и все дело кончилось смертью тридцатилетнего человека с густой с
единой в курчавых, когда-то черных как смоль волосах.
И вот когда мы закрыли ему глаза и положили в гроб, сколоченный из плохо ст
роганных досок (впрочем, какая разница, в каком гробу лежать?!), я вдруг вспо
мнил своего отца и мою к нему несправедливость, и мне стало так горько, что
нет слов передать. Я вспомнил огромный лоб отца и вечно удивленные глаза,
взирающие на мир доверчиво, ищуще и просто! А я по наущению бабушки сжигал
его чертежи, а ведь, может быть, он был близок к своему открытию, быть может,
он был на грани того нового, что могло дать людям хоть какое-то облегчение
в их каждодневном каторжном труде во имя хлеба насущного!
Знаешь, дети редко ценят отцов, они тянутся к женщине, к ее теплу, они ведь н
еосознанно помнят мать и бабушку с первых дней своих, и нет, им кажется, ум
нее и сильнее существ на земле, чем женщины. А ведь самые страшные удары су
дьбы принимают на себя мужчины, именно поэтому так суровы они, так редко л
аскают детей, так часто обрушиваются в пьянство. Когда женщине нечем кор
мить ребенка, она сокрушается о нем лишь, об одном, маленьком, а мужчина чу
вствует, как разрывается сердце не только за дочь или сына, но и за ту, кото
рая решила стать его подругой. Боль за двоих страшнее, чем боль за одного,
тут арифметика, а не геометрия, это понять просто, но понимание это приход
ит к людям, когда отцов нет в живых уже, сиротство и одиночество.
В первые месяцы моего заключения соседом по камере был Нельсон Грэхэм, о
н угодил к нам, потому что грабил в аристократических районах, но он стал з
аниматься этой работой лишь после того, как испробовал все пути, чтобы по
лучить место на службе, а у него было двое детей, и их надо было кормить… Бо
же, как он плакал по ночам, Ли! Он весь трясся под суконным, пропахшим карбо
лкой одеялом, рвал зубами подушку, чтобы никто не услыхал его слез и не уви
дел их Ц в тюрьме такое мало кому прощают, слабого затаптывают, закон выж
ивания, ничего не поделаешь… Когда он получил письмо, что его жена вышла н
а панель, а детей отдала в приют, он умудрился повеситься на простыне, а у н
ас такие дырявые и старые простыни, что только можно было диву даваться, к
ак он набрался смелости на такой шаг Ц останься в живых, сидеть бы ему в к
арцере пару недель, как пить дать…
А Ричард Прайс?! Он получил бессрочную каторгу за то, что открывал самые на
дежные сейфы банков, и делал это не оттого, что родился взломщиком, а потом
у, что нечем было кормить маму. Ты думаешь, это просто Ц вскрыть сейф?! О, эт
о страшное и кровавое искусство! Прайс спиливал напильником кожу с пальц
ев и ощущал ею секреты шифра, понимаешь? Он провел в тюрьме больше пятнадц
ати лет и уже смирился с мыслью, что здесь и умрет; он был лишен права на пер
еписку Ц то, что поддерживало Надеждой одних, для него оказалось спасен
ием, потому что он был отрезан от Памяти по своей семье; ему были запрещены
свидания, ни одного за пятнадцать лет; даже газет и книг ему не давали Ц д
ядя Сэм умеет сурово наказывать тех, кто посягает на святая святых Ц Ее В
еличество Собственность! И надо ж было случиться такому, что в здешнем ба
нке дал деру один босс, прихватив с собой ключи от сейфа! Тюремщики пообещ
али Прайсу свободу, если он вскроет сейф, и подтвердили свое обещание тем,
что позволили ему написать письмо домой, и он получил ответ, и мама писала
, что ждет его, любит его и верит в его благородство, и Прайс спилил кожу на п
альцах и открыл сейф, а его за это отправили не на свободу, а в ледяной карц
ер. Как он плакал перед смертью, как он рвал грудь своими окровавленными п
альцами: «Зачем?! Ну зачем?! Зачем?!» А ведь он пошел на это только во имя семь
и, во имя кого же еще?!
Поэтому я долго размышлял, дорогой Ли, чем я могу искупить свою невольную
вину перед отцом. Я ведь не только сжигал его чертежи и модели, я ревниво с
ледил за тем, с кем из женщин он раскланивается на улице, ибо память об уме
ршей маме была для меня дороже живого отца. Ах, разве можно выразить все эт
о в письме? Много рассказов потребно для того, чтобы составить некую карт
ину общего, да и получится ли такого рода картина? Кому она по плечу? Навер
ное, будущие поколения смогут судить о жизни своих предшественников не п
о романам одного писателя, но по творчеству многих. Даже Христос имел пом
ощников, и правда его времени запечатлелась в их рассказах, столь, казало
сь бы, одинаковых по сюжету, но таких разных по языку, характерам и стилям!

В нашей жизни существует два вида борьбы.
Первый: человек видит несправедливость, то, что мешает жить окружающим, ч
то развращает их, унижает и губит. Он восстает против этого каждый день, ча
с, каждую минуту. Он борется со злом так, как только может, всеми способами,
ему доступными. (Если бы я избрал этот путь, я был бы обязан переслать тебе
документы о том, как здесь жульничают, покупая хорошую пищу, а заключенны
м дают помои, выручка Ц в свой карман;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71