Поэтому никогда не говори "одна шкура хотела
купить", а просто скажи: "один человек".
- Ох, но ведь по правде та шкура-то была девкой. Ох, простите, бабой.
Усекли?
- Усекла. Но давай попробуем снова. Скажи "женщина".
- Олл райт. Та шкура была женщиной. - Он радостно заулыбался и
сообщил: - А вы говорите совсем как сестры, учившие нас Закону Божьему
там, на Земле.
- Это комплимент, Билл... но все равно стану придираться к твоей
грамматике и произношению и разным словечкам куда больше, чем они. До тех
пор, пока ты не заговоришь, как сенатор. Знаешь, много лет назад один
мудрый скептик доказывал, что самый важный признак любого человека - его
речь. И что правильная речь может стать залогом успеха. Ты понимаешь меня?
- Уф... так, кое-что...
- Ты не сможешь научиться сразу всему, я на это и не рассчитываю. Но,
Билл, если ты будешь мыться ежедневно и научишься правильно говорить, то
люди решат, что ты счастливчик, и станут относиться к тебе с уважением.
Поэтому давай попытаемся, ладно?
Я сказал:
- Между прочим, важнее было бы срочно выбраться из этого притона.
- Сенатор, важно и то и другое!
- Ну да, ну да, старое правило "статуэтки для битья", я понимаю. И
все же давай двигаться отсюда.
- Да, сэр! Держим путь в космопорт?
- Пока нет. Держим на Эль Камино Реал в поисках терминала, по
которому можно было бы поговорить за монетку. У тебя есть мелочь?
- Несколько монеток. Достаточно для непродолжительной беседы,
наверное.
- Хорошо. Но все же поглядывай, нет ли по пути разменного пункта.
Теперь, когда мы закрыли счета, придется частенько действовать с помощью
мелочи.
Мы подняли вещи и двинулись в путь. Гвен тихонько произнесла:
- Мне бы не хотелось, чтобы Билл это слышал, но... не составляет
особого труда "убедить" общественный терминал в том, что у тебя есть
кредит в банке, даже если его и нет!
Я так же тихо ответил:
- Мы прибегнем к этому, если откажут честные приемы. Моя дорогая,
сколько еще хитрых штучек у тебя про запас?
- Сэр, я даже не понимаю, о чем вы говорите! В ста метрах впереди
нас... А что, на той будке светится желтый знак? Но почему столь
немногочисленны будки, принимающие мелочь?
- Да потому, что Большой Брат желает знать, кто и кому звонит. А при
наличии кредитной карточки мы практически делимся с ним своими тайнами.
Да, на той будке есть знак. Стало быть, можно запихивать туда наши монеты!
Преподобный Хендрик Шульц быстро ответил по своему терминалу. Его
глаза на добродушном лице Санта Клауса внимательно оглядели меня, оценили
и подсчитали, сколько деньжат в моем кошельке.
- Отец Шульц?
- Во плоти. Чем могу служить, сэр? - Вместо ответа я вытянул из
бумажника тысячекроновую купюру и подержал ее перед экраном. Доктор Шульц
поглядел на нее, поднял лохматые брови и сообщил: - Вы меня
заинтересовали, сэр!
Я похлопал себя по ушам, зыркая глазами вправо и влево, потом
изобразил всех троих маленьких обезьянок [китайские фигурки, изображающие
"не вижу", "не слышу", "не скажу"]. Он, прекрасно поняв, ответил:
- Ну что ж, мне, пожалуй, следует выпить чашечку кофе. Не хотели бы
вы составить компанию? Одну минуточку...
Он проворно написал что-то на листе бумаги и показал его. Там
крупными печатными буквами было выведено: "СТАРАЯ МАКДОНАЛЬДОВА ФЕРМА".
Вслух старикан произнес:
- А не встретиться ли нам в гриль-баре на Сан-Суси? Это на
Петтикот-Лейн, как раз напротив моей студии. Через десять минут, пожалуй?
Говоря это, он пальцем водил по написанному.
- Нормалек! - ответил я и отключил терминал.
Я почти не практиковал походы в сторону ферм, поскольку они
находились в зоне полного притяжения, не очень приятного для моей больной
ноги. Впрочем, я не вполне точен: в Системе можно встретить достаточное
количество поселенцев, занимающихся фермерством при любой частичной
величине земного притяжения, той, какая была предпочтительнее им самим или
выращиваемым растениям-мутантам. Но на Голден Руле основные свежие
продукты производились под натуральным солнечным освещением и в зоне
полного земного притяжения. Некоторые области поселения, освещавшиеся
искусственным светом, тоже что-то производили, правда, при других
величинах притяжения, но сколько места это занимало в общем балансе
продовольствия, я не знаю. Мне лишь было известно, что достаточно обширная
территория от кольца пятьдесят до кольца семьдесят от края до края
являлась гигантской плантацией-оранжереей со столбиками-подпорками,
гасителями вибрации и пешеходными тропинками по краям.
На этом участке из двадцати колец длиной в восемьсот метров радиусы
0-60, 120-180 и 240-300 пропускают внутрь солнечный свет, а сектора между
радиусами 60-120, 180-240 и 300-0 являются "фермерскими угодьями". "Старая
Макдональдова ферма" занимает всю поверхность секторов 180-240 между
кольцами 50 и 70.
Среди обширных фермерских угодий можно было заблудиться, особенно в
посадках кукурузы, которая вымахивала здесь значительно выше, чем в Айове.
Но док Шульц польстил мне, предположив, что я соображу, где именно его
найти. Впрочем, он оказался прав, ибо я сразу направился к известному
ресторану с баром, расположенному в середине фермы, на шестидесятом кольце
и радиусе 210 в зоне (ну конечно же!) полного земного притяжения. Ресторан
располагался "под открытым небом" и носил название "Сельская кухня".
Нам пришлось спуститься внутрь кольца пятьдесят, пройти до конца
шестидесятого четыреста метров и подняться на поверхность в зону полного
(будь оно неладно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148