Но в моей голове все еще звучал ее сверхзвуковой вопль!
Я не очень следил за временем, но, кажется, через десять минут в
кабинет вошел человек с нашими счетами. Сэтос взглядом повелел ему подойти
к нам. Мне показалось, что со мной расчет произведен точно, и я уже хотел
подписать расходный ордер, как Гвен спросила:
- А кто оплатит мне проценты по деньгам, которые лежали на депозите?
- Как вы сказали? О чем вы?
- Деньги на обратный проезд мной положены на депозит наличными, а
вовсе не отданы вам на хранение! Ваш банк обязан выплатит мне эту сумму
плюс девять процентов годовых, не облагаемых налогом. Правда, срочный
вклад был бы выгоднее, но что делать? Я пробыла здесь больше года, так
что... дайте сообразить... - Гвен подняла карманный калькулятор, который
она только что использовала для подсчета очков в игре. - Вы должны мне
проценты на сумму восемьсот семьдесят крон. Желательно в швейцарских
золотых, что составит...
- Мы платим в кронах, у нас нет швейцарской монеты.
- Ну и ладно, платите в кронах, как я посчитала.
- Но мы не платим процентов на деньги на обратный билет. Он же
исчисляется в СКВ...
Я вдруг насторожился.
- Так вы не платите, да? Дорогая, можно мне твой компьютерчик?
Так-с... Значит, смотри-ка: сто восемьдесят тысяч поселенцев и оплата
туристической поездки в Мауи на Пан-Америкэн или Кантас...
- Семьдесят две сотни в день, - быстро ответила Гвен, - не считая
выходных и праздников...
- Итак, - я произвел подсчет. - Гвен, это составляет около двух
миллиардов крон! Единица, девять, девять, шесть и в придачу шесть нулей!
До чего же интересно! Сэтос, старичок, вы же могли бы передавать больше
ста миллионов в год для наших сирот в фонды Луна-Сити, да еще не
облагаемых налогом! Но сдается мне, вы вряд ли так поступаете. По крайней
мере с большей частью этих денежек. И думаю, что и с других вкладов вы
также снимаете пенки в пользу своего "предпринимательства", не так ли? А
вкладчики и не ведают ни о чем, правда?
Служитель (Игнациус?) прислушивался к моим словам с несомненным
интересом.
Сэтос рявкнул:
- Подписывайте ордера и убирайтесь!
- О, я готов...
- Но не прежде, чем они уплатят проценты, - ввернула Гвен.
Я покачал головой.
- Нет, Гвен. Такого можно было бы уговорить где угодно, но не здесь.
Тут он сам себе и закон, и судья. Впрочем, мистер Менеджер, вы подели мне
идею великолепной высокооплачиваемой статьи для "Ридерс дайджест" или
"Форчун". Да еще под заголовком: "Небесный пирожок, или как разбогатеть на
чужих денежках: экономика частновладельческого космического поселения". А
далее такая фразочка: "Сто миллионов в год, мошеннически недоданных
публике только на одном Голден Руле". Ну и еще в том же духе!
- Вы опубликуете это, а я воздам вам за все ваши художества!
- Да неужели? Увидимся в суде, старичок. Не думаю, чтобы вам сильно
улыбалось полоскание вашего грязного бельишка в суде, не подвластном вам.
М-мм, у меня появилась совсем уж дикая идея! Вы сделали очень ценное
добавление. И я погляжу вместе с "Уолл-стрит джорнел", как вы будете
выпутываться без ваших продажных покровителей. Сколько средств в СКВ
курсирует от кольца один тридцать до кольца один сорок? И сколько
поселенцев, покидающих Голден Рул, может получить их обратно из ваших
банков? Или ваш валютный запас - такое же пустозвонство, как и все ваши
слова?
- Заявите об этом публично, и я затаскаю вас по всем судам Системы!
Подписывайте ордера и убирайтесь!
Гвен не стала подписывать, пока не пересчитала все деньги. Потом она
поставила свою подпись, и я сделал то же.
Когда мы укладывали деньги, терминал на столе Менеджера засветился.
Экран был виден только Сэтосу, по по голосу я понял, что это Главный
проктор франке.
- Мистер Сэтос!
- Я занят.
- Чрезвычайное сообщение! В Рона Толливера стреляли. Я...
- Вы что?
- Только что! Я был в его офисе, он тяжело ранен, возможно,
стрелявший не рассчитал. Но я видел все сам. Это сделал тот фальшивый
доктор, Ричард Эймс.
- Заткнись!
- Но, босс!
- Заткнись, говорю тебе! Ты глупый, все перепутавший осел! Доложишь
мне сейчас же лично!
Он снова обратился к нам:
- А теперь уходите!
- А может, лучше дождаться этого "очевидца покушения"?
- Убирайтесь! И покиньте наше поселение!
Я предложил Гвен свой локоть.

7
Ты не сможешь обмануть честного человека.
Воровство разобьет ему сердце.
Клод Уильям Дакенфельд (1880-1946)
Мы увидели Билла в вестибюле. Он так и сидел на парашютном чехле с
бонсай-деревцем в руках. При виде нас он встал с каким-то растерянным
видом. Но стоило Гвен улыбнуться ему, как Билл сам расплылся в улыбке.
Я спросил:
- У тебя, что, возникли проблемы, Билл?
- Нет, хозяин. Ох, да, одна шкура хотела купить деревце!
- Так что же ты не продал?
Он крайне изумился:
- Чего? Оно же принадлежит ей!
- Ты прав. Знаешь, что бы она с тобой сделала, если бы ты продал? Она
бы забросала тебя гусеницами, вот что бы она сделала! Но не горюй, теперь
тебе это больше не грозит. И крысы тоже. Пока ты с ней, никакие крысы тебе
не страшны. Я прав, миссис Хардести?
- Абсолютно правы, сенатор. Никогда никаких крыс! Билл, я горжусь
тобой, ты не поддался искушению. Но я хочу, чтобы ты избавился от сленга.
Если услышат твои словечки, подумают, что ты из "ночных ходоков". А нам бы
этого не хотелось, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148