Придется вам поставить мне бутылку "гленливета" [сорт шотландского виски],
когда я вас посажу. Если, конечно, посажу.
Я проверил выключатель микрофона - он вроде был исправен - и решил не
отзываться. И так все знают, что телепатия лучше всего работает в
вакууме... но должен же простой парень вроде меня как-то защищаться от
суперменов.
(Да, есть простой способ - знать, когда следует помалкивать.)
Я поставил будильник на двадцать один час, развернул нос космокара к
Луне и весь следующий час наслаждался полетом, держа Гвен за руку. Впереди
(и под нами) проплывали невероятные лунные горы, выше и острее Гималаев, к
тому же трагически одинокие. Тишину нарушали лишь негромкий шелест
компьютера, попыхивание очистителя воздуха да равномерное и немного
раздражающее сопение Билла. Ни мне, ни Гвен разговаривать не хотелось.
Судьба подарила нам сладостный перерыв, спокойный, как вода в старой
мельничной запруде.

- Ричард! Проснись!
- Что? Я не спал.
- Да, дорогой. Уже больше девяти.
Черт, верно - уже минута с чем-то десятого. Почему не сработал
будильник? Ладно, неважно, у меня пять минут с секундами убедиться, что мы
ввели правильную программу посадки. Я включил управление прецессией,
собираясь развернуть корабль кормой назад - так садиться легче всего, хотя
с тем же успехом я мог спускаться "спиной" вперед. Или повернувшись к Луне
боком. Корабль может лететь как угодно, но сопло двигателя _д_о_л_ж_н_о
быть направлено против направления движения, чтобы тормозить при посадке,
то есть "назад" для пилота. (Мне больше всего по душе, если горизонт
расположен "правильно", когда я пристегнут в кресле; вот почему я
предпочел развернуть космокар кормой назад.)
Ощутив, как "вольво" стал разворачиваться, я запросил компьютер,
готов ли он начать выполнять программу посадки, пользуясь стандартными
командами, перечисленными на прикрепленной к его корпусу табличке.
Он не ответил. Пустой экран. Ни звука.
Я в энергичных выражениях вспомнил предков этого компьютера. Гвен
спросила:
- А ты нажал кнопку "исполнять"?
- Разумеется, - буркнул я и нажал ее опять.
Тут же засветился экран, а динамик гаркнул так громко, что у меня
заломило зубы:
- Как _в_ы_ произносите слово "комфорт"? Сегодня каждый мудрый житель
Луны - слишком много работающий, перебравший стимуляторов и живущий в
постоянном стрессе - произносит его К, О, М, Ф, И, С, то есть "комфис",
рекомендованный терапевтами для уменьшения кислотности, против кишечных
колик, язвы желудка и просто от боли в животе. "Комфис"! Он способен на
большее! Смело положитесь на фирму "Тигровый бальзам", выпускающую КОМФИС!
Он способен на большее! Спросите вашего терапевта.
Затем какие-то визгливые недоумки запели о восхитительных
достоинствах "комфиса".
- Этот гроб с электроникой не выключается!
- Ударь по нему.
- Чего?
- Врежь ему, Ричард.
Логики в ее совете я не увидел, но поскольку он совпал с моими
эмоциональными потребностями, я отвесил компьютеру солидный шлепок. Он
продолжал нести всякий бред о достоинствах питьевой соды, которую вам
пытались всучить втридорога.
- Милый, его надо стукнуть посильнее. Электрончики - создания
пугливые, но смышленые - нужно им показать, кто тут хозяин. Смотри, как
это делается.
Гвен врезала компьютеру от души - я даже испугался, что корпус
треснет.
И на экране тут же появилось:
К спуску готов. Время ноль = 21-06-17.0
Часы на дисплее показывали 21-05-42.7. У меня осталось ровно столько
времени, чтобы успеть бросить взгляд на радарный альтиметр (высота двести
девяносто восемь километров, постоянная) и на окошечко допплера,
показавшего, что мы произвели ориентацию корабля вдоль линии нашего полета
с достаточной точностью... хотя понятия не имею, что я успел бы сделать с
ориентацией за оставшиеся у меня секунд десять, окажись она неверной. Наш
"вольво" осуществляет прецессию, пользуясь гироскопами, а не маленькими
парными ракетными двигателями ориентации. Гироскопы, конечно, дешевле, чем
двенадцать двигателей плюс мешанина питающих их трубопроводов, зато
работают они медленнее.
Потом все произошло одновременно: часы показали "время ноль",
заработал двигатель, вдавив нас в обивку кресел, а на дисплее появилась
программа включения тормозных импульсов. В верхней строке значилось:
21-06-17.0 - 19 секунд
21-06-36.0
Душка двигатель проработал ровно девятнадцать секунд и отключился,
даже не поперхнувшись.
- Убедился? - спросил Гвен. - Просто с ними надо построже.
- Я не верю в одушевленность предметов.
- Разве? Как же ты тогда управляешься с... Прости, милый. Не бери в
голову, Гвен обо всем позаботится.
Капитан Полночь промолчал. Нельзя сказать, чтобы я надулся. Но, черт
возьми, анимизм - чистой воды предрассудок. (Только не в отношении
оружия.)

Я переключился на тринадцатый канал, подходило время пятого
тормозного импульса. Я уже приготовился передать управление диспетчеру из
ГКЛ (капитан Шишка), и тут наш ненаглядный электронный идиот очистил свою
оперативную память, где сейчас хранилась программа снижения. Таблица
тормозных импульсов на дисплее потускнела, задрожала, съежилась в точку и
исчезла. Я отчаянно надавил кнопку перезагрузки - никакого результата.
Капитан Полночь, как всегда неустрашимый, сразу понял, что ему
делать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148