Сам-то Вагнер был никудышным
литератором, он лишь лихо сочинял музыку, а либретто ему делал некто
Гилберт.
Но его дурацкие сюжеты вполне подходили для переложения в современную
прозу, разумеется с изменениями в интонации, именах действующих лиц и
географических названиях. Нельзя даже сказать, что я крал эти сюжеты.
Скорее всего, слегка их "заимствовал". Они теперь в широком обиходе, мои
права на них закреплены, да к тому же и сам Вагнер умыкал их откуда-то из
прошлого!
Я вполне мог обеспечить себе доход, используя лишь вагнеровские
сюжеты, но они уже сидели у меня в печенках. Поэтому, когда Фингерхут ушел
в отставку и купил себе ранчо в Турции, я бросил писать любовные истории и
перешел на военную прозу. Ее продавать оказалось намного труднее, и иногда
я почти голодал, поскольку, зная кое-что о войне, я, в соответствии с
теорией Фингерхута, обрек себя на истинные скачки с препятствиями.
Кроме того, далеко не все из того, что я знал о войне и военной
службе, можно было ввести в рассказ или роман. И все же с некоторым
сожалением я вспоминал, насколько проще было иметь дело с "историями о
любви", ибо ни я, ни фингерхут, ни сам Вагнер не могли похвалиться
доскональным знанием женщин...

В особенности это оказалось применимым к Гвен. Я всегда полагал, что
любой женщине при переезде с квартиры требуется минимум семь мулов либо
эквивалентный им огромный контейнер. И я считал, что женщины по своей
природе существа неорганизованные. Я был убежден в этом.
Но Гвен собралась покинуть свою квартиру всего лишь с двумя
чемоданами - одним большим для одежды (он, кстати, был меньше моего
саквояжа!), в котором все было очень аккуратно уложено, и другим поменьше
для прочих предметов. Вот так.
Она выстроила в ряд наши пожитки: чехол, узел, большой чемодан,
маленький чемодан, свою сумку, мою палку и японское деревце. Задумчиво их
оглядев, она произнесла:
- Мне кажется, я могла бы все это увязать так, чтобы самой вынести из
дома.
Я запротестовал:
- Интересно, как ты это себе представляешь? У тебя же, кажется, всего
две руки. Надо нанять тележку.
- Как скажешь, Ричард!
- Так и скажу. - Я двинулся к ее терминалу и застыл. - Ох, я и забыл!
- Гвен, казалось, не слышала, ибо все ее внимание поглотило японское
деревце. - Я и забыл! - повторил я. - Гвен, ты становишься не очень-то
разговорчивой. Я сейчас тихонько проскользну к ближайшему терминалу и
сразу же вернусь.
- Нет, Ричард!
- Но ведь это всего лишь мгновение.
- Нет и нет, Ричард!
Я вздохнул:
- Как ты непреклонна!
- Ричард, я согласна на что угодно, только бы сейчас не расставаться.
Я даже не возражаю против того, чтобы все оставить здесь, рассчитывая, что
мы сможем вернуться. Или, скажем, все вынести наружу и оставить перед
дверью, а самим пойти на поиски тележки и еще позвонить мистеру
Миддлгаффу.
- И по возвращении констатировать пропажу всего? Или тут поблизости
вовсе не водятся двуногие крысы? - спросил я саркастически.
В любом космическом спутнике-поселении водились свои "темные ходоки",
весьма нежелательные для властей. Они всячески избегали возвращения на
Землю. Предполагалось, что власти Голден Рула успешно их вылавливают и
высылают, но насчет "высылки" ходили всякие слухи, которые заставляли меня
по возможности избегать встреч с такими "грызунами".
- Имеется, сэр, еще один способ, адекватный нашему продвижению к
будке с терминалом, - сказала Гвен. - Если бы нам удалось добраться до
жилищного Управления и получить новое обиталище, то тогда мы вызвали бы
тележку и дождались ее там. Но будка имеет то преимущество, что она
близко. Ты раньше сказал, что поднял бы оба груза, а трость приторочил бы
к чехлу. Я, пожалуй, позволю тебе так сделать, но только ненадолго. Тогда
я возьму оба чемодана, а сумку перевешу через плечо. Единственной
проблемой останется японское деревце. Но, Ричард, ты же видел в
"Географическом журнале" туземных девушек, несущих на голове узлы?
Не дожидаясь ответа, Гвен подняла горшок с деревцем, примостила его
на макушке, расправила локти, улыбнулась мне, потом присела, согнув лишь
колени, и взяла в обе руки по чемодану.
Она прошлась по квартире, поворачиваясь кругом и ожидая моей реакции.
Я зааплодировал.
- Благодарю вас, сэр! Осталось только одно. На пешеходной дороге
может быть людно, и меня, чего доброго, толкнут.
Она изобразила это, выпустив из рук чемоданы и на лету подхватив
падающий горшок с деревцем.
- Вот так я поступлю!
- Но тогда я брошу свои вещи, выхвачу палку и отколочу обидчика.
Болвана, который тебя толкнет. Правда, я не забью его до смерти. Просто
проучу. И конечно, лишь в том случае, если обидчиком окажется самец,
достигший зрелого возраста. Если же нет, я просто передам его властям.
- Не сомневаюсь, что ты так и поступишь, милый! Но я не очень-то
боюсь, что меня толкнут, особенно если ты будешь идти впереди, создавая
фарватер. Договорились?
- Ладно. Но при условии, что ты оголишь свою талию.
- А зачем?
- На тех снимках в "Географическом журнале" у женщин талия непременно
оголена. Это единственное, из-за чего журнал их снимает.
- Ну и прекрасно, раз ты этого хочешь. Хотя не уверена, что это мой
стиль.
- Напрашиваешься на комплимент, обезьянка? Ты будешь прекрасно
выглядеть, но не стоит баловать этим уличный сброд. Поэтому останься с
прикрытой талией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148