Разоблачение тайны: сильнейший – Зигфрид, а не Гунтер, делает в глазах прозорливого Хагена дальнейшее существование Зигфрида угрозой власти бургундских королей. В исландских сказаниях («Сага о Вёльсунгах» и «Старшая Эдда») инициатива мести исходила от самой Брюнхильды, подбившей Гуннара умертвить Сигурда, причём именно Хёгни противился этому убийству. В «Песни о нибелунгах», в которой интимные мотивы конфликта оттеснены причинами политическими, эта инициатива принадлежит старшему вассалу её мужа; роль Хагена вообще резко возросла. Брюнхильда же после сцены ссоры с Кримхильдой фактически элиминируется из повествования (если не считать глухого упоминания её имени).

за поношенье, бесчестье и позор
Иль в жизни радости ему не видеть с этих пор.

Он с Гернотом могучим и Ортвином втроём
Лишить героя жизни задумали тайком.
Но Гизельхер услышал, о чём ведётся речь,
И молвил заговорщикам, чтоб друга оберечь:

«Вам, витязи, об этом невместно рассуждать.
За что хотите смерти вы Зигфрида предать?
Ужель заплатит жизнью прославленный герой
За то, что вздорят женщины по пустякам порой?»

Ответил Хаген: «В поле траве не место сорной.
Держать чужих ублюдков в своём дому зазорно.
Погибнет тот, кто клеплет на нашу госпожу,
И пусть не жить мне самому, коль слова не сдержу».

Тогда вмешался Гунтер: «От зятя никогда
Я с братьями не видел бесчестья и вреда.
За что же ненавидеть и убивать того,
Кто, кроме блага, мне и вам не сделал ничего?»

На это Ортвин Мецский дал королю ответ:
«Хоть он силён безмерно, ему спасенья нет,
И лишь мигнуть вам стоит, чтоб я его убил».
Так ими обречён на смерть безвинно Зигфрид был.

От слова к делу, правда, не перешёл никто.
Лишь Хаген государю нашёптывал про то,
Как много стран захватит по смерти зятя он. Как много стран захватит по смерти зятя он. – На самом деле никаких земель, подвластных Зигфриду, Гунтер не захватил и не помышлял захватить. После убийства Зигфрида бургунды присвоили принадлежавшие ему сокровища нибелунгов – символ могущества.


Молчал король, но явно был расстроен и смущён.

А гости в честь Кримхильды затеяли турнир
И много крепких копий, к ней едучи на пир,
Переломать успели от храма до дворца.
Бургундам же великий гнев переполнял сердца.

Сказал вассалам Гунтер: «Умерьте вашу злость.
Пусть здравствует и дальше наш благородный гость. Пусть здравствует и дальше наш благородный гость. – Но Гунтер уже молчаливо согласился с коварным планом Хагена (строфа 870) и лишь боится неудачи (строфы 874–876).


К тому ж могуч он слишком – ему отпор не дашь,
Коль, на беду, он вызнает про тайный сговор ваш».

«Он нас, – ответил Хаген, – не заподозрит даже.
Беды не опасайтесь – я так всё дело слажу,
Что за позор Брюнхильды мы Зигфриду отметим.
Его до смерти буду я считать врагом своим».

Спросил король бургундский: «Но как убить его?»
«От вас я, – молвил Хаген, – не скрою ничего.
Пришлём мы неизвестных здесь никому гонцов
К вам с объявлением войны от имени, врагов.

Как только сообщите вы зятю про войну,
Вам вызовется Зигфрид помочь, как в старину,
И тут уж он погибнет по жениной вине,
Затем что тайну мужнюю Кримхильда выдаст мне». …тайну мужнюю Кримхильда выдаст мне. – Об этой тайне, о том, что Зигфрида, омывшегося в крови убитого им дракона и потому неуязвимого, можно поразить лишь между лопаток, в «Песни о нибелунгах» нигде ранее не упоминалось. Аудитория, очевидно, знала об этом из других сказаний. См. строфу 899 след.



Так короля на низость сумел вассал подбить,
И Зигфрида бургунды решили погубить,
Пока он всё не вызнал и не убил их сам.
Да, много славных витязей унёс раздор двух дам!



Авентюра XV
О том, как Зигфрид был предан


Чуть солнце в день четвёртый сверкнуло поутру,
Как тридцать два посланца явились ко двору
С известьем, что войною враги на Вормс идут.
Какое горе и тоска объяли женщин тут!

Немедля чужеземцев король к себе призвал,
И лжегонцы сказали, что в стольный Вормс прислал
Их Людегер Саксонский, тот самый государь,
Который Зигфридом разбит и в плен был угнан встарь.

Присесть радушный Гунтер велел гостям своим,
Один из них ответил: «Мы лучше постоим, Присесть радушный Гунтер велел гостям своим, // Один из них ответил: «Мы лучше постоим…» – ср. строфу 745 и прим. к ней.


Покуда вам не скажем то, что сказать должны.
Узнайте ж, государь, что вы – в преддверии войны.

Вас Людегер Саксонский на смертный бой зовёт
И с Людегастом Датским на вас идёт в поход.
За старые обиды отметить он вам грозит».
Тут сделал Гунтер вид, Тут сделал Гунтер вид… – Нерешительный и вероломный Гунтер, многократно клявшийся Зигфриду в том, что добром отплатит за оказанную ему помощь, выполняет здесь роль послушного орудия коварного Хагена и вместе с тем преследует своекорыстные цели: безупречный герой не только заслоняет его, но и постоянно напоминает ему своим присутствием о связывающей их тайне и его, Гунтера, унижении, пережитом во время сватовства и в особенности в брачную ночь. Предательство, по понятиям феодального общества, строившегося на отношениях взаимной верности, было тягчайшим преступлением и грехом.

что он известием убит.

Велел посланцам мнимым он отвести покой.
Не мог бесстрашный Зигфрид, да и никто другой,
Злой умысел бургундов в то время разгадать.
Но им потом за всё пришлось самим же пострадать.

В сомненье пребывая, прав Хаген или нет,
Всё вновь и вновь с друзьями король держал совет,
И дело бы, пожалуй, уладилось добром,
Когда бы Хаген не стоял упорно на своём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172