Ваш долг – со мною ехать: у вас ребёнок есть. …у вас ребёнок есть. – Привязанность к роду была сильнее родительских чувств, и Кримхильда остается безучастной к этому призыву.


Его осиротите вы, оставаясь здесь,
А там опорой станет он вам, когда взрастёт.
Пока ж он мал, вас с ним не даст в обиду мой народ».

Она в ответ: «Мой свёкор, не еду с вами я.
Разумней мне остаться там, где родня моя,
Которая мне в скорби послужит утешеньем»,
На что ей люди Зигфрида сказали с раздраженьем:

«Ещё, наверно, мало стряслось несчастий с нами,
Коль наша королева пренебрегла друзьями
И жить предпочитает там, где враги живут.
Не дай нам бог ещё раз так попировать, как тут!»

«В седло, мои вассалы, и с богом по домам.
Не бойтесь нападенья – я вам охрану дам.
Когда ж вернётесь в земли супруга моего,
Служите так же, как ему, наследнику его».

Услышав, что Кримхильда такое говорит, –
Все Зигмундовы люди заплакали навзрыд.
С тоской внимал невестке и сам старик-король:
При мысли о разлуке с ней испытывал он боль.

В сердцах воскликнул Зигмунд: «Будь проклят этот пир!
Ручаюсь я, не видел и не увидит мир,
Чтоб гость был принят хуже, чем сын мой горемычный,
Вовек меня в Бургундию не зазовут вторично».

А Зигфридовы люди сказали вслух: «Как знать!
Быть может, и придётся здесь побывать опять.
Коль станет нам известно, кто Зигфрида сгубил, Коль станет нам известно, кто Зигфрида сгубил… – Поэт здесь как будто забывает, что виновник уже известен.


Враги увидят, как любим покойник нами был».

Затем простился Зигмунд с невесткою своей.
Её он крепко обнял и грустно молвил ей:
«Без радости мы едем в родимые края.
Впервые в полной мере здесь изведал горе я».

Повёл из Вормса к Рейну король своих бойцов,
Не требуя охраны и не боясь врагов:
Ведь если б нибелунгам и навязали бой,
То постоять бы за себя сумел из них любой.

Сам Зигмунд слов прощальных не молвил никому,
Но Гизельхер и Гернот приблизились к нему
И дали гостю клятву, что вместе с ним скорбят
И что никто из них пред ним ни в чём не виноват.

Сказал с прискорбьем Гернот: «Пусть бог меня сразит,
Коль ведал я, что будет ваш смелый сын убит.
Нет, я не слышал даже, чтоб говорили худо
Здесь про того, кого всю жизнь оплакивать я буду».

Млад Гизельхер охраной снабдил гостей своих.
До самых Нидерландов сопровождал он их.
Домой с недоброй вестью приехали они,
И старый Зигмунд встречен был рыданьями родни.

Сказать вам не могу я, что дальше с ними стало.
Я знаю лишь, как в Вормсе Кримхильда горевала.
Она превозмогала отчаянье своё
Лишь потому, что Гизельхер был около неё.

Настала для Брюнхильды минута торжества.
Ей было горя мало, что слёзы льёт вдова.
Она к своей золовке питала лишь вражду,
Чем в свой черёд и на себя накликала беду. Чем в свой черёд и на себя накликала беду. – Туманный и оставшийся в «Песни о нибелунгах» не разъяснённым намёк на дальнейшую судьбу Брюнхильды. Её роль в развитии сюжета исчерпана. С исчезновением обоих чужаков – Зигфрида и Брюнхильды – в Вормсе нарастает основной конфликт эпопеи – междоусобная борьба. В скандинавской версии Брюнхильд, напротив, активна до конца. Она закалывает себя, не желая пережить Сигурда, которого любила и обрекла на смерть. Тела Сигурда и Брюнхильд были сожжены на одном погребальном костре. В отличие от исландского эпоса, придавшего образу Брюнхильд черты высокого героизма, в первой части «Песни о нибелунгах», по выражению Хойслера, вместо трагедии Брюнхильды дана история первого замужества Кримхильды.





Авентюра XIX
О том, как клад нибелунгов был перевезён в Вормс


Когда лишиться мужа пришлось Кримхильде вдруг,
Граф Эккеварт остался при ней с толпою слуг.
По целым дням сидел он с несчастною вдовою
И горевал о Зигфриде с ней вместе всей душою.

Близ вормсского собора ей выстроили дом.
Был он обставлен пышно, хватало места в нём.
Там заперлась Кримхильда и только по утрам
Ходила мужа поминать со свитой в божий храм.

Оттуда отправлялась она в мороз и в зной
На кладбище, где Зигфрид лежал в земле сырой.
Там Господа Кримхильда, как верная подруга,
Молила о спасении души её супруга.

Нередко к ней являлась и королева-мать.
Не уставала Ута Кримхильду утешать,
Но дочь её, как прежде, была тоски полна.
Вовеки не печалилась так ни одна жена,

Чей муж погиб до срока, в расцвете лет и сил.
Вдову душою твёрдой создатель наделил.
Она грустила долго о Зигфриде своём
И отомстила за него с лихвой врагам потом.

Три с половиной года Три с половиной года… – очередной промежуток «пустого» времени в эпосе. Такими интервалами большей или меньшей длительности разделены описываемые в «Песни о нибелунгах» события. Инициатором нового деяния – отнятия клада Зигфрида – вновь выступает Хаген.

– ручаюсь в этом вам –
Кримхильда предавалась унынью и слезам,
Ни Гунтеру ни разу словечка не сказав,
Ни глаз на злого Хагена ни разу не подняв.

И вот владетель Тронье промолвил: «Государь,
Не худо бы с сестрою вам сблизиться, как встарь.
Когда б опять в доверье к Кримхильде вы вошли,
Клад нибелунгов Клад нибелунгов. – Древнегерманское представление о том, что сокровища составляют основу могущества короля и вместе с тем материализованный символ его власти, сохраняется и в «Песни о нибелунгах», хотя уже в стёртом, не вполне ясном виде. См. вступительную статью.

мы б к себе на Рейн перевезли».

Король сказал: «Считаю совет разумным я
И попрошу, чтоб братья – они ведь с ней друзья –
Кримхильду убедили со мною примириться».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172