Доктор Тунянц недоверчиво слушал. И с
удороги у него почти прошли, и характер улучшается, и контактность расте
т, и реакции адекватные, и совет ветеранов целой воздушной армии за него х
лопочет.
Ц Так у нас подмороженные гранаты продают, Ц вздохнул о горной родине у
сталый лев. Ц Или зеленоватый виноград… Ну а если он потребует свое дово
енное лицо? По суду? Нет, я их знаю, Юра, потом не отсудишься.
Но больше всего ему не хотелось соприкасаться с хирургическими владени
ями отца чугунных утюгов и дубовых дверей. То есть Ивана Лукича.
Ц Он и я уже не сыновья. Мы отцы. Мы оба уважаемые люди.
Это была застарелая ревность. Двое великих не могут вместиться в одну эк
ологическую нишу. И хотя слагать тосты на именинах и свадьбах гораздо пр
иятнее, чем преть в душных президиумах, яд зависти неодолим. Тамаде кажет
ся, что депутат забрал его законное, а депутату Ц что тамада вставляет ем
у в стул булавку, хотя и произносит тост в другом конце города по другому п
оводу. «Болтун золотозубый!»
Ц Ну как я туда пойду? Он же лопнет от перегрева, когда узнает. У нас границ
а на замке. Как с Турцией.
Ц А я уже не в Турции, Ц сказал доктор Петрович. Ц Я вылетел. Вы что, грома
не слышали?
Ц Я два дня как из отпуска. До Еревана, понимаешь, гром слабоватый… Значи
т, любимый учитель любимого ученика… Вот это ха… А где же ты обосновался? Д
ают место в новом корпусе?
Доктор Рыжиков сказал, что в морге.
Ц Ха! Ц сморщился старый лев. Ц Это, конечно, не Ереван. Это даже не Дилиж
ан. Это… Но, как сказал Диоген, вот уж несчастен тот, кто завтракает и обеда
ет, когда это угодно Александру… Но тебе товарищ Франк может дать место в
новом корпусе?
Это был осторожный вопрос конкурента.
Доктор Рыжиков осторожно ответил, что спасение утопающих Ц дело рук сам
их утопающих. Этим он не отказывался от места под солнцем, но и не злоупотр
еблял товарищем Франком.
Доктор Тунянц молчаливо оценил это.
Ц Значит, она там захватила все? Ц сделал он глубокомысленный вывод.
Ц Кто? Ц сделал вид, что не разобрал, доктор Рыжиков.
Ц Дочь мягкой мебели и странгуляционной борозды. Двадцать лет назад, ко
гда нас направили в эту больницу, я думал, что его сердце не сможет размягч
ить никто. Я предполагаю, что такое быть партизанским врачом в немецком т
ылу. Что там можно увидеть. Но потом нашелся тот, кто размягчил его сердце.
Это ты, Юра. Ну, а потом удалось размягчить его мозг. Это уже ее удача… Может
, и я на него похож, только не замечаю, Юра? Ты мне скажи смело.
Ц Пока, я думаю, нет, Ц сказал доктор Рыжиков, и доктор Тунянц знал, что он
никогда не кривит.
Ц Ну и спасибо. Значит, теперь ты будешь завтракать и обедать, когда захо
чешь сам, а не Александр. Но обеды у тебя будут, конечно, скудные. Сначала, Юр
а. Потом разживешься. Но сначала наголодаешься, учти. Только я тебе не могу
сказать, что опасней, быть голодным или быть сытым. Когда ты голоден Ц сл
ишком много замечаешь, когда сыт Ц не замечаешь ничего. Ну ладно. Тебе не
мои окаменелые мудрости нужны. И сам не маленький. Но пусть про тебя и стар
ого скажут: жил на свете рыцарь бедный. Бедный Ц но рыцарь. Видишь, на тост
потянуло. А мы с тобой еще по рюмочке не выпили. Я, Юра, тоже старый, только я
никому не говорю. У меня радикулит и руки дрожать начинают. Зуб вырвать ещ
е могу и пломбу вставить. Не первоклассную, конечно, и только дураки ко мне
в очередь стоят. А челюсть протезировать я тебе молодого дам. Хочешь? Есть
у меня один, сын простого сердца и ясного взгляда. Сулейман! Ц крикнул он
в приоткрытую дверь.
Сначала в коридоре было тихо, потом послышались шаги. Раздался вежливый
стук в дверь и голос: «Можно?»
Ц Заходи! Ц разрешил старый лев. Ц Вот это Сулейман, сын народа-брата. О
н здесь от мафии скрылся. С него за место зубника в Баку тысячу рублей брал
и. А он бедняк, пришлось сюда поехать. Хочет накопить и вернуться. Но пока н
акопит, там будут брать по три тысячи. Или их там наконец передавят… У вас
будет время и построить, и пооперировать вместе. Сулейман, побудь с нами. В
от это доктор Рыжиков.
Сулейман, получив разрешение старших, остался стоять у двери. Доктор Рыж
иков оценил его красивый вытянутый долихоцефальный череп с короткой те
мной стрижкой и действительно ясный взгляд с глубоко затаенной искрой.

Ц У него глаз точный и рука добрая, Ц похвалил сына народа-брата старый
лев.
Искра в глазах Сулеймана неуловимо прыгнула.
Ц Я бы даже сказал, что лично для меня он совсем армянин. И даже больше чем
армянин. В нем течет такая же древняя персидская кровь… Ц Лев Христофор
ович традиционно перешел на тост. Ц Посмотри, какой античный череп. Мне к
ажется, он современник Гомера. Ну признайся, ходил ты в походы в войсках ца
ря Дария?
Искра прыгнула снова.
Ц Юра, ты не подумай, он не такой кровожадный. Он мог у них быть только полк
овым лекарем. Универсалом, конечно. Рискованное было дело Ц лечить серд
итых персов. Ассирийцев. Сулейман, можешь тоже сказать что-нибудь. Как сам
ый древний среди нас. Ха!

26

Хорошо, что у доктора Рыжикова были здоровы почки и прочее. Иначе урологи
полезли бы к нему в мочевой пузырь, когда он пришел просить у них списанны
й операторский стол.
Но бог миловал. Их сестра-хозяйка долго и сердито гремела ключами в подва
ле, светила спичками и чертыхалась на перегоревшую лампочку и на доктора
Рыжикова, наконец по частям стала выносить стол. Доктор Рыжиков нес его н
а спине через больничный сад тоже частями: в один прием Ц спинку, в другой
Ц коряжистую ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132