Да, это был он, наводивший страх и ужас на кварталы и улицы звериным треско
м своего монстра. Кто не жался к обочине в страхе или не захлопывал форточ
ки, когда он во главе своей стаи проносился по улице, расшвыривая в сторон
ы старух, детей, собак…
Но без грозного мотоциклетного шлема, в котором была аккуратно доставле
на эта буйная голова всмятку, без кожаной куртки и устрашающих марсианск
их очков, с цыплячьей шеей и дренажными дырочками, просверленными прямо
сквозь наскоро бритую кожицу в череп, он бы даже понравился своим недавн
им жертвам.
…Ц Полундра, братцы кролики! Ц вошел в свою стихию доктор Рыжиков. Ц Се
йчас задрыгает ногами. Кусачки мне!
Кисть уже немела, а амбразура на левой стороне затылка расширялась губит
ельно медленно. Пульс редел. Волшебное серое вещество, дарованное нам пр
иродой неизвестно за что, набухало, как тесто на дрожжах, и душило само себ
я.
Ц Мочи! Ц приказал доктор Рыжиков. Ц Выдавите же из него хоть каплю моч
и! Не жалейте мочевины!
Аве Мария бросала от своего пульта все более тревожные взгляды. Только в
место Коли Козлова снотворниками командовал совсем другой человек, сед
енький старичок, подполковник медслужбы в отставке.
Ц Мочи, мочи! Ц повторял заклинание доктор Рыжиков. Ц Пол-царства за мо
чу! Может, у него спазма там? Помогите, сердобольные женщины!
Сердобольные женщины принялись проталкивать тоненькую гибкую трубку в
мочеточный канал юного громовержца. Знал бы, на что идет, садясь в седло…
И девушки симпатичные, просто провалились от позора. К тому же трубка не л
езла, как ни мучились девушки, тиская безжизненную, посиневшую колбаску
бесчувственного витязя…
Ц Вы не порвите мочевой пузырь! Ц поостерег доктор Рыжиков. Ц А может, к
то уговаривать может? Какая-нибудь бабушка-санитарка?
Ц Тетя Катя! Ц воскликнуло несколько голосов. Ц Она больным сказки ра
ссказывает!
Тетю Катю срочно посадили на табуретке возле уха, столь любящего моторны
й треск. Она мгновенно поняла свою миссию.
Ц Пописай, маленький, пописай, Ц раздался ее тихий, тоненький деревенск
ий плакальщицкий голосок. Ц Красивый, умненький, пописай…
Лицо у тети Кати было очень серьезное и проникновенное.
Ц Закапало! Ц чуть не заплакали от радости симпатичные девушки.
Ц Уф… Ц выдохнул доктор Петрович. Ц Гоните ее, гоните! Его спасение сей
час в мочеточнике! Эх, Сулеймана бы мне сейчас… Жаль, ни одного мужика сред
и вас… Мы бы в обе стороны тут повели и тут сошлись… Вдвое быстрее…
Ц А я? Ц прохрипел обиженно-жалобный голос, и доктор Рыжиков снова вспо
мнил про деда.
Они пыхтели и потели локоть к локтю, прокусывая два желобка в черепной ко
сти внука. Старый партизан косился на руки доктора Петровича и быстро сх
ватывал его движения. Было видно, что эти старые руки напилили и накусали
за свою жизнь костей дай бог. Доктор Рыжиков не мог не отметить это с опред
еленной похвалой. За все время пыхтения и сопения, пока не откинулся кост
ный пласт и освобожденный мозг не полез на свободу, новый ученик доктора
Рыжикова выразил свои чувства лишь одной фразой:
Ц Сам, старый дурак! Сам! Своими руками!
Это значило: что он теперь скажет родителям внука, которые так были проти
в мотоцикла? Не пожалел своих дедовских сбережений, чтобы порадовать вну
ка: знай наших, старых партизан…
Ц Ничего… Ц пропыхтел доктор Рыжиков. Ц Вот Сулейман вернется…
Это значило, что теперь будет с кем в четыре мужские руки разыгрывать экс
тренную декомпрессию у других таких же мотоковбоев, сокрушающих лбами б
етонные углы, столбы, заборы, стальные паровозы и катки. И это повысит их ш
ансы выйти их этого опыта живыми, а может, даже и поумневшими. Если, конечн
о, удастся уговорить Сулеймана не уезжать отсюда в Баку, о котором он мечт
ает с детства как о земле отцов, с тех пор как рос с одинокой матерью в пыль
ном и маленьком Кизыл-Арвате, по другую строну Каспия. Если, конечно, удас
тся выбить для Сулеймана квартиру, потому что он упрямо не хочет станови
ться на постой к доктору Рыжикову и отдает все до нитки домовладельцам-ш
куродерам. И еще взять после лечения Колю Козлова, который хоть и провини
лся вдребезги, но еще не окончательно потерял стыд и совесть, а специалис
т-усыпитель великий. И Лариска, конечно, гениальная портниха по части нер
вов и сухожилий, хотя Иван Лукич не выносит одного ее имени…
Потом еще семи раз запускали бедное шестнадцатилетнее сердце, а потом вс
ю ночь караулили дыхательный аппарат, пыхтящий возле бездыханного внук
а. И, не сводя с него глаз:
Ц Юра…
В хриплом голосе тоска и виноватость. Словом, давай, Юра, возвращайся. Хват
ит, подурили. Я старый партизан, ты Ц молодой. Возвращайся. Получишь все
Ц палаты, оборудование, операционную, персонал. Веди любую тему, соверше
нствуйся, езди на специализацию хоть пять раз в год. Потом совсем возьмеш
ь все. Кому-то все равно отдавать надо. А кому еще, сам рассуди. Если что Ц и
звини, как извиню тебя я. Ну и вот…
Тут бы доктору Петровичу и самый момент попросить за всех, о ком он думал,
и всех вместе с собой пристроить. Может, лучшего и не будет. Не каждый же де
нь по внуку будет разбиваться у всемогущего деда.
Только сказал доктор Рыжиков что-то совсем несуразное. «Нет, Ц сказал он
. Ц Нет, не надо. Устал я зависеть. От ласки или от гнева. А это значит Ц опят
ь. Я уже не мальчик, за сорок. И даже ефрейтор. Надо развиваться самостояте
льно. Пусть от слабой почки, но сами. Как-нибудь пустим побеги, начнем подр
астать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132