Вот, собственно и весь синдром.
Голубые холодные глаза, вздернутый нос, широкие ноздри на полном лице, чу
ть выдвинутые вперед зубы, вылезающие при улыбке. Когда-то, в молодости, п
онял доктор Рыжиков, все это было страшно обаятельно. Просто неотразимо.
В той заводской столовой. Но по мере ожирения…
…Хлопок дверцей чьей-то «Волги» у парадного входа. След помады на бинте Ч
икина Ц как проступившая кровь.
Ц Будь мужчиной, Ц сказал, уходя тренер. Ц Подавай!
Ц Врежь ей! Ц наоборот, отсоветовал муж-крановщик, ставший таким женоф
обом, что страх брал за его жену. Это были его последние слова. Перед перев
одом в тюремную больницу. Конечно, если бы доктор Рыжиков оставался, он бы
еще протянул мужа здесь. Может, и до суда. Но…
Ц Упеките в тюрьму! Ц распорядился начальник. Ц Согласно статьи уголо
вного кодекса.
Каждому Чикин послушно кивнул.
Дядя Кузя Тетерин из дома доктора Петровича велел передать: «Жену если о
коротить, то либо лаской, либо таской. Каков ты… А Советская власть не помо
жет…»
И тут Чикин послушно вздохнул, глядя на доктора Рыжикова доверчивым и яс
ным взором. Доктор Рыжиков осмотрел ему шрам, зарастающий волосом, и спро
сил: «Вы ее любили?»
До того как Чикина забежала сюда, он говорил: «Вы ее любите?»
Чикин готовился возвратиться в семейное лоно.
Туркутюков же сказал:
Ц Когда вас нет, мне кажется, что меня фотографируют через стену. Когда в
ы приходите Ц кажется, что нет…
Если доктор Рыжиков правильно его понял…
По поводу снятого черепа он на прощанье долго объяснял, что череп обязат
ельно будет. Череп будет, твердо обещал он. Настоящий крепкий череп. Пусть
только судороги прекратятся.
Ц А если не прекратятся? Ц спросил Туркутюков на своем птичьем языке.
Ц Не бойтесь, вы не первый. Вы говорите им мысленно: ну и черт с вами, фотог
рафируйте, если сможете, все равно ничего не выйдет… Да и вообще больше см
ысла снимать голых женщин, чем мужчин, притом в таких бинтах…
Ц Я понимаю… Только лучше, когда вы здесь… А когда судороги пройдут?
Ц Да они у вас уже совсем легкие, вам даже помощь не нужна, ведь так?
Ц Так…
Ц И простынь после них менять не надо, сухая остается, так?
Ц Так…
Ц Ладонь вы чешете?
Ц Чешу…
Ц А сейчас почему не чешете?
Туркутюков насупился и стал чесать. Доктор Рыжиков преподнес ему специа
льную деревянную лопаточку для чесания ладони и тоже долго объяснял, поч
ему надо этой лопаточкой все время чесать левую ладонь и только левую. Мо
жно, конечно и правую, но правой рукой удобнее. «Сменить центры раздражен
ия», Ц загадочно выразился он, но когда он ушел, бедному летчику это стал
о странно. Ему снова показалось, что в это время, за чесанием, его фотограф
ируют сквозь стену.
Ц Надоедает…
Ц Вам судороги больше надоели…
Ц А если я мягким мозгом?
Ц Сильва Сидоровна с вас глаз не сведет. И Лариса Сергеевна…
Ц А если во сне головой с кровати?
Это была пока любимая тема их разговоров. Доктор Рыжиков в свою очередь п
росил поменьше трогать мягкую часть головы. А то у некоторых больных поя
вляется привычка поглаживать или прощупывать такие необычные места на
своем теле. А мозг этого крайне не любит.
Летчик после операции вернулся уже не в заповедный коридор. Ада Викторов
на выяснила, что он не Герой Советского Союза…
Приходить к нему доктор Рыжиков старался в часы, когда ему точно доклады
вали, что отец и благодетель Иван Лукич в отсутствии. Сидит в очередном пр
езидиуме или дремлет в очередной комиссии. Не то что его кто-то мог не под
пустить к своим кровным больным, просто из соображений гуманности. Слишк
ом уж багровел тяжкий затылок деда и мутнел его взгляд, если случалась их
встреча. Так и до беды недалеко.

21

Ц Все-таки он меня учил правильно скальпель держать, Ц чисто по-рыжико
вски вздохнул он Мишке Франку.
Ц И он же его жалеет! Ц офонарел Мишка Франк, еще малость не пришедший в с
ебя от того, что оболочка сегодня хохочет. Ц Ты себя пожалей, нищий, безра
ботный мойщик трупов!
Ремарка доктору Рыжикову было, конечно, не переплюнуть, и он ограничился
в адрес Мишки дымящим бегемотом. Это было, конечно, слабовато. Зато можно п
роиллюстрировать.
Ц Учти, Ц предупредил Мишка. Ц Корпус будет один, а не два. Второй забир
ают под новый театр.
Ц Искусство радует только здоровых… Ц напомнил доктор Рыжиков, уже пр
ослышавший о плане нового больничного корпуса.
Ц Да вы бы весь город из одних больниц сделали! Ц снова рассвирепел Миш
ка Франк. Ц Вас там на этот корпус уже набралось как на пятнадцать! Откуд
а вы только беретесь! Его еще и близко нет, а вы как коты мартовские… уже тр
етесь.
Ц Это об какую мартовскую кошку? Ц полюбопытствовал по простоте душев
ной доктор Рыжиков.
Ц Вот я тебе! Ц встал в свою стойку Мишка Франк и выпустил грозное облак
о. Ц Ну хочешь, я тебя с ним лично помирю?
Ц Нет, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Возврата нет. Ты знаешь, как образовал
ись люди, а приматы остались приматами?
Ц Брось мозги пудрить! Ц стал хамить Мишка. Ц При чем тут обезьяны?
Ц При том, Ц стал быстро рисовать доктор Петрович, Ц что обезьяны силь
ные захватили все деревья с вкусными плодами и выгнали обезьян слабых в
каменистую пустыню перебиваться. Слабые обезьяны сошли вниз, встали на с
вои кривые ноги, взяли в лапы камни, начали постепенно распрямляться… И п
ривратились в тебя и меня. А сильные до сих пор там висят на хвостах…
Мишка Франк оценил и раскачивающихся на хвостах шимпанзе, и себя с докто
ром Рыжиковым, еще мохнатых и сутулых, но уже двуногих, с каменными вилкам
и в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132