Ц В нашей зоне будут только здоровые люди, Ц зловеще пообещал доктор Ры
жиков. Ц В отличие от многих других зон. Ну ладно, сдвинем магазины в кала
шный ряд, задом к одному съезду. Пусть тут будет общий хоздвор. Ну, пешеход
ные дорожки расширим ради мебельных фургонов. Ц Сколько их там в день Ц
не миллион же… Хотя с этого весь погром и начинается… Ну десять «скорых»
в день…
Он тронулся, чтоб передвинуть магазины и ресторан к объездной трассе; он
а отступила на шаг, чтоб дать ему место, да не в ту сторону, и случайно толкн
ула его спиной и мягким округлым бедром. Они ойкнули и разошлись. И тут он
начал замечать все их прикосновения в случайных встречах рук, наклонах г
олов над каким-нибудь сквериком, передаче друг другу карандаша или лезв
ия. И начал опасаться столкновений. Отодвигался, если она придвигалась, н
е отталкивал ее с присущим ему десантным нахальством, чтобы поправить сх
ему. Но чем сильнее его это заботило, тем хуже удавалось. Она вдруг дергала
сь вбок или вперед и задевала его коленом или боком…
Ц А вот автостоянка для автобусов и такси, Ц обозначил он круг возле тр
ассы, и отступив, толкнул ее спиной в грудь, после чего снова отдернулся к
столу, оказавшись в ловушке.
Ц А как же старички, сердечники, мамы с младенцами? Ц забеспокоилась он
а. Ц Им без такси отсюда не добраться. Или просто тяжелая сумка… Мы же сла
бых не должны бросать…
Ц Конечно, Ц согласился доктор Рыжиков. Ц Мы не фашистская Спарта. А вы
знаете, что болезни сердца и сосудов у жителей шумных улиц бывают в три ра
за чаще, чем у тихих? Значит, сердечники наши поправятся. А старичкам ходит
ь полезно, тоже не сахарные. Они и старятся потому, что ходить негде. Боятс
я улиц… Теперь авоськи… и младенцы… В Москве на ВДНХ ходят аккумуляторны
е поезда. Электрокары, в общем. Клади свою кладь и иди за ним от остановки д
о своего подъезда… Плохо? Или велотакси… Пусть студенты подрабатывают. Д
вадцать копеек Ц и садись, мать с младенцем…
Ц Велорикши?! Ц ужаснулась она.
Ц Бедные мы, бедные, Ц посочувствовал он. Ц Всего-то мы боимся, всем-то н
апуганы… Но ведь никто не станет его бить палкой по шее, как китайца в Гонк
онге. Только полезно и приятно. Одним облегчение, другие подработают и бу
дут здоровее. Умеренная физнагрузка на свежем воздухе… Я бы первый нанял
ся показать. Вот дядя Кузя рикшу сварганит…
Ц Какой дядя Кузя? Ц совсем запуталась жена архитектора Бальчуриса.
Ц Хороший человек, Ц заверил доктор Рыжиков.
Он старался поменьше замечать линию пепельных волос, отведенных назад и
открывающих нижний кончик нежного уха, мягкую линию шеи, белизну открыты
х рук. Ему казалось, поймай она такой взгляд, он вылетит отсюда навсегда, п
ритом кубарем мимо велосипеда.
Ц Вас что-то беспокоит? Ц оказалась она наблюдательной.
Ц Да нет… Ц отрекся он. Ц Сегодня все в порядке… Возьму-ка я домой и еще
доработаю… С детским лагерем и этим зрелищным узлом… Да и вообще все над
о поменять, я теперь вижу…
Ц Как поменять? Мне просто стыдно нагружать вас… Нам… то есть… Ц поправ
илась она зачем-то.
Ц Это прекрасная психотерапия, Ц испугался он, что она откажется и тогд
а приходить станет незачем. Ц Вы слышали, что у американцев даже мужчины
вязать начали, чтоб нервы успокоить?
Ц А у вас нервы? Ц встревожилась она.
Ц Нервы-то есть, но как тросы, Ц на всякий случай похвалился доктор Рыжи
ков здоровьем. Он боялся остаться сейчас и боялся не попасть сюда потом. О
н заспешил и стал собирать со стола свои грезы.
Автор будущего великого проекта с пониманием следил за его суетой через
приоткрытую дверь. И улыбался…

24

Самая-то прекрасная психотерапия нашла его в собственном больничном дв
оре, когда он оказался на пороге старого строения, предназначенного на с
лом.
Это строение было когда-то самым печальным на больничной территории Ц
моргом. Еще когда в старых больницах употреблялось больше не иностранно
е, а добротное русское слово «покойницкая». Все-таки намного душевней. Ве
дь в морге лежат трупы, а в покойницкой Ц покойники. Покойный еще мог быть
отличным семьянином и активным общественником. Покойного еще можно был
о чтить и уважать. В крайнем случае Ц память о покойном. Память о трупе Ц
это уже другой разряд. То же и покойницкая против морга.
Потом, в новое время, с другого края больницы, у специальных ворот, постави
ли и новый оборудованный морг. С рефрежираторной установкой, кафельной о
блицовкой, бесстрастно ярким светом ламп над мраморными, можно сказать,
столами и прочими признаками современности. Покойники справили новосе
лье, а их старое обиталище переделали под прачечную. Теперь и прачечную р
ешили выселить и укрупнить, а больничный запущенный парк окультурить. Бл
агое это намерение начало осуществляться, как водится, с полного запусте
ния и захламления брошенного здания. Выбитые стекла, щербатые стены, выр
ванные патроны и выключатели, прогнившие полы, сдернутая проводка… Быст
ро поселяются ветер и разруха там, куда неохотно возвращается человек.
Доктор Рыжиков тоже завернул неохотно. Слишком хорошо помнил, сколько по
койников препровождено сюда за годы и годы, притом частично и не без его р
ыжиковского усердия. Эх, живет же кто-то, не зная этих камней на душе. И помн
ил, как здесь же лежали безмолвными старый фельдшер и бывший военнопленн
ый второй мировой войны Петр Терентьевич Рыжиков, под конец невозможно о
пухший, а потом, наоборот, высохшая, с ревматическими узлами в суставах се
лекционер-садовод Елизавета Фроловна Рыжикова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132