Чтобы сразу стерильным… вбить в щеку… Ну вот, солдат стиснул з
убы и молчит…
В этот момент Женькина мать обезумела и стала из коридора рваться в опер
ационную. Ей показалось, что Женька уже умер, а ей ничего не говорят. Ее дер
жали Чикин, директор школы, завуч, участковый милиционер и подоспевший и
з своей зубодерни Сулейман. Да и то еле справились, оттеснив ее к стенке на
стул. Там она ослабела.
Рядом из двери слышался какой-то странный счет: раз-два-три-четыре… Раз-д
ва-три-четыре… Там мальчик из балетной студии тренировал Жанну Исакову.
Он приходил каждый день. Никакой шум не мог заставить его отвлечься и хот
я бы выглянуть в коридор. Для этого не хватило бы даже землетрясения.
…Женька уже совсем утонул в вате, марле, простынях, йоде, зеленке. Из этого
уютного гнездышка смотрели расширенные Женькины глаза, которые он упор
но боялся закрыть.
Ц Еще новокаинчика, Ц сказал доктор Петрович.
Женьке воткнули иглу в скулу.
Ц Не напрягайся, Ц сказал доктор Петрович. Ц Это легче, чем рвать зуб.
Ц Извините… Ц услышал он тут же возле себя. Ц Это смотря кто рвет. Если,
например, Лев Христофорович…
Доктор Рыжиков ощутил в пропитанном медпрепаратами воздухе мягкую улы
бку Сулеймана.
Ц Капитан Лившиц сделал скальпелем разрез, чтобы мина шла легче. Солдат
молчит… Капитан Лившиц заткнул разрез марлевым тампоном, так как даже кр
овь останавливать было некогда. Ц Он протянул руку и несколько раз сжал
пальцы.
Сильва Сидоровна вложила в них еще горячеватые плоскогубцы. Тут доктор Р
ыжиков допустил мысль, что на кой черт их надо было прокаливать, если в ран
е сидит ржавый гвоздь. Но железяка-то может сколько угодно нарушать инст
рукцию о стерильности, а бедный хирург пусть только попробует.
Дальнейшая пауза означала, что доктор Петрович задумался: тянуть штырь н
епрерывно, небольшими рывками, или же с поворотом, винтом? Что там еще могл
о натянуться и лопнуть?
Ц Немножко туда-сюда и тянуть потихоньку, Ц подсказал Сулейман. Ц Дав
айте я. Это как молочный зуб…
Ц Рука в крови, мина скользит, не цепляется, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц
А дернуть сильно он боится. А надо не бояться. Надо как следует сжать клешн
ей… Ц Он уперся одной ладонью в потный и холодный Женькин лоб, другой пок
репче стиснул ручки плоскогубцев. Ладонь вспотела, ручки стали скользки
ми. Ц Упереться… И уже до победы. До полной и окончательной… Вот он ее зац
епил ногтями и…
…Окровавленный стержень у доктора Рыжикова в руке. У Женьки Ц две дырки,
на правом и левом виске, и изумленно разинутый рот.
Ц Это я в кино видел, Ц ничуть не удивился Сулейман. Ц «Дорогой мой чело
век», Баталов играл. Это Баталов мину вытащил. Я из-за него тоже в медицинс
кий пошел. Из Кизыл-Арвата уехал.
Ц Йод, перекись, пластырь! Ц Доктор Рыжиков почувствовал, как бежит по с
пине холодный пот. Женька даже не ойкнул. Он только стиснул зубы. Но главно
е, из ранки не ударил фонтан крови или еще какая-нибудь неприятность. Ц А
там народ уже забылся, кто перекусывает, кто дремлет на солнышке… И тут он
из землянки выносит… Как младенца. Ну, все носом в землю. Думают, каюк. Но ка
питан медслужбы Лившиц донес младенца до оврага и бросил туда. Сам залег
на краю. Мина ка-ак жахнет… Солдат в палатке ка-ак… Капитан медслужбы Лив
шиц на фельдшеров ка-ак… Что бойца не бегут перевязывать. Этот случай и ис
пользовал Юрий Герман в фильме «Дорогой мой человек». А может, другой, пох
ожий.
Это в каждой армии хоть раз да случилось. На Волховском фронте, например, б
ыла женщина, тоже капитан медслужбы, Казанцева. Она мину вытащила из бедр
а у сапера. Потом погибла под бомбежкой. Уже после прорыва на Свири… Гвозд
ь выбросить или на память оставить?
Жалко было даже выбрасывать в таз. Но надо было ковыряться в ранках, извле
кая из них кусочки грязи и ржавчины. Да что толку, если внутрь не пролезешь
. Стать бы на минутку маленьким, с булавочную головку, влезть Женьке в прав
ый висок и вылезти в левый…
Вроде, на первый взгляд, обошлось. На краях ранок вскипает перекись. Но мог
ло порваться что-нибудь невидимое глазу. Не онемел он, не оглох, не ослеп?

Ц Ты меня видишь? Ц спросил доктор Рыжиков.
Женька что-то моргнул.
Ц А слышишь?
Женька прибавил моргания.
Ц Ну тогда скажи что-нибудь, Ц снял доктор Рыжиков запрет. Ц Теперь мож
но. Только осторожно.
Ц А я уфал ваф фоф, Ц осторожно проворочал языком Женька.

46

Ц А какой нож? Ц спросил Сулейман. Ц Почему украл?
Ц Нож?.. Ц задумался доктор Петрович. Ц Нож… А я еще думаю, вот склероз Ц
забыл, куда засунул, найти не могу. Эсэсовский кортик с костяной такой руч
кой. Ножны такие граненые, надпись готическая…
Как всегда, на обрывке бумаги возникло то, о чем говорил доктор Рыжиков. Эф
фектный, холодом разящий образ вражеского оружия.
Ц Извините… Ц покачал головой Сулейман. Ц Если бы я был мальчишкой в К
изыл-Арвате, то ни за что бы не удержался. Тоже бы украл, наверное. А что это
написано?
Ц Так ведь и я не удержался, Ц отдал дань справедливости доктор Петрови
ч. Ц Когда на границе был приказ всем нетабельное оружие сдать. Под страх
ом особого отдела. У меня еще был «вальтер» офицерский, красивый такой. С к
омплектом патрончиков, замечательная машинка. Пришлось в Чопе выйти за с
танцию и в самый толстый бук всадить все двести штук, чтобы душу отвести, а
дреналин вывести. Вот что такое мальчишки, Сулейман. После такой войны ещ
е не настрелялся. Ну и все там такую же стрельбу подняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132