Ц Иди, тебя зовут
. Решили по-твоему, все вместе, старшие с младшими… Не разделяться. Только
ты тоже. Не размахивайся, просят, а то после второй так уже начинает выиски
вать блох… Пошли, еще доехать надо, сегодня и минометчики с нами… Гвардей
ские.
Ц То-то! Ц принял капитуляцию артиллерист, гордо глянув на доктора Рыж
икова. Ц А то «порядок», «порядок»… Ну чего там поминать! Давайте и десан
тника возьмем? Один вот десантник остался, остальные отпрыгались. Не объ
ест небось. Порции во какие! Идем, десантник, с нами, с артиллерией не соску
чишься! Устроим артподготовку… Идем, че тосковать…
Ц Нет, Сулейман, Ц сказал ему, как через вату, доктор Рыжиков.
Ц Какой Сулейман? Ц удивился сосед. Ц Я что, азиат тебе, что ли? Свой, коре
нной, Петром мать назвала!
Ц Извините, Ц в самом деле встряхнулся доктор Рыжиков. Ц Это я что-то с
о сна. О другом… Я еще подожду. Мне бы летчика надо увидеть…
Ц Какого такого? Ц снова удивился артиллерист.
Ц Который, вы говорите, приехал… С лицом… Из газеты.
Ц Тю, проснулся! Ц Артиллерист надивиться не мог на такого соседа. Ц Пр
оспал ты его! Давно выступил летчик, высказал благодарность подпольному
доктору и заспешил в воинскую часть, на встречу его пригласили… Доктора,
говорит, умру, но найду. Я тебя-то толкнул: мол, смотри! А ты только носом клю
нул… Будто с войны не отоспался. Ну идем, что ли?
Ц Нет, Ц вздохнул доктор Рыжиков. Ц Спасибо, братцы, за поддержку. Тогда
бежать надо. А он какой из себя, раз посмотреть не удалось?
Ц Да какой… Ц прикинули артиллерист и представитель. Ц Ну, обычный… Р
оста вот такого… Говорит в нос немного, как с насморком…
Ц А лицо? Ц спросил доктор Петрович.
Ц Что лицо… Обычное, красноватое только. Как у горелых… ну, танкистов, ле
тчиков… А так нормальное. Только брови как будто прилепленные… А так все
нормально… Ну, мы тогда пошли… добивать фрица… Вот народ ждет, извини, бра
т… Места забронированы, а то давай…
Доктор Рыжиков конфузливо остался. Вот и увидел больного. Все проверил
Ц как срослись швы, не выпирают ли рубцы, как сидит черепная заплата, как
образовался волосяной покров, прямо ли посажен нос… Полное обследовани
е. Всего, что он так и не видел с тех пор. Со дня проводов живого Сулеймана и
укутанного от посторонних взглядов больного Туркутюкова.
В этом печальном конфузе его и обтекала городская толпа, получившая дост
уп в центральный свой сквер. В ее волнах как всплески Ц знакомые лица, нез
накомо глядящие на монолит фронтовиков. Словно это не те знакомые, сосед
и, сослуживцы, встречные-поперечные, которых видишь каждый день и нет-нет
не очень почтительно толканешь. А сейчас попробуй задень! Ого! Ясно, кто д
о Берлина дошел.
Как культуристический утес над рядовыми волнами всплыл отец его будуще
й внучки. Или, может быть, внука. Руки сложены на могучей груди, мышцы играю
т под сетчатой майкой. Вроде бы ничего не берет человека-атлета с электро
нной начинкой. Но доктор Рыжиков видит: берет. Потому что впервые на непро
биваемом лице отвергнутого Валеры Малышева появилась растерянность. И
безответный пока еще вопрос: за что? Что может быть печальнее на свете, чем
развалины вчерашней уверенности… И Валера, не подозревая того, стал бли
же сердцу, полному потерь. Это еще что! Еще помучает она нас с вами. Еще пому
чает. Готовьтесь, Валера, ко многому.
Унесло Валеру Ц принесло Чикина. Наоборот, маленького, несмелого, кого-т
о ищущего в толпе фронтовиков виноватыми глазками. Не нашел. Не туда смот
рит. Глаза разбегаются. Столько наград, старых ран, костылей… Не нашел Ц ч
ья-то хозяйская рука дернула в сторону: хватит глазеть, опоздаем! Он уходи
т и оглядывается, уходит и оглядывается прежде чем совсем затеряться. По
д руку с энергично тянущей женой, истицей Чикиной, как послушный вагончи
к за властным паровозом. Все дальше и дальше по запруженной улице, в гости
или на прогулку, по общим семейным делам. С двумя высшими инженерными обр
азованиями Ц но без обоняния, как бы уплаченного за столь счастливое во
сстановление семьи…
Еще прилив Ц больной дядя Кузя Тетерин. Среди своих, деповских, увлекаем
ый ими в заветную сторону. Только осторожно, послал ему вслед предостере
жение доктор Рыжиков. Осторожно, дядя Кузя, помни про голову. Хоть бы что, к
рутит ею туда и сюда, посмеивается, скажешь Ц не поверит, что в ней что-то с
идит, уютно вросшее в ее внутренность. Пугаете, скажет, придумали…
…Синеглазая девочка с бантиком и флажком на плечах у бодро идущего шефа
Валеры Малышева. Полное счастье Ц все дети одинаковы, все на плечах, все с
меются и машут флажками.
…Жена архитектора Бальчуриса. Одиноко-растерянная в завихрениях давки
пробирается через нее к какой-то своей цели, а ее относит, относит… Взять
на буксир и помочь, провести сквозь течение, доставить в спокойную гаван
ь. А что в спокойной гавани? Вернее, кто?
Так можно все проспать, сказал он себе. От летчика до Мишки Франка. Пора по
дниматься!
Ц Пра-ашу рассаживаться! Пра-ашу! В первый рад Героев Советского Союза, к
авалеров орденов Ленина и Славы! Остальные Ц во второй и на корточки! Сто
имость Ц два рубля!
Начинались групповые фотосъемки, и над сквером носились боевые команды
фотографов.
Несколько баянов и аккордеонов, принесенных, возможно, с войны, грянули в
разных концах «Катюшу», «Клен зеленый» и «Темную ночь». Им вторили радио
лы в окнах соседних домов и уличные репродукторы. По асфальту зашаркали
танцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132