Да и весь Лен
инград Ц это что? Военный городок Петра. Улицы Ц батальоны, площади Ц по
лковые плацы… Венец архитектуры Ц линейка и циркуль царя. Он, конечно, бы
л и мореплаватель, и плотник, но…
Ц Но Ленинградом все так восхищаются… Ц напомнила она.
Ц Все восхищаются тем, чем положено восхищаться, Ц встал доктор Рыжико
в на сторону Гены Пузанова. Ц То ли дело Ц Москва. Недаром ее матушкой зо
вут. И строилась не по ранжиру, все вкривь и вкось, зато уютно и человечно. З
а каждым углом мороженое. Стены толстые, дворы уютные, колокольни Ц как а
эростаты… Собрались улетать. И ходишь по мостовым, а не по костям…
Ц По чьим? Ц испугалась жена архитектора Бальчуриса.
Ц По крестьянским, Ц напомнил доктор Рыжиков. Ц Которыми великий архи
тектор болота мостил.
Ц А, это из истории, Ц успокоилась она.
Ц Недаром над Петербургом витают суровые тени Достоевского и Щедрина,
а над Москвой Ц все-таки добрые Пушкина и Чехова…
Если так можно выразиться. С учетом того, что литературоведение Ц не осн
овная профессия доктора Рыжикова.
Ц А блокада? Ц обратилась она за смягчающим обстоятельством.
Доктор Рыжиков должен был сказать, что это вечный незаживающий рубец на
той оболочке, про которую спрашивал Мишка Франк. Что эти тоска и боль нигд
е никогда никому не позволят быть безгреховно счастливым, какой бы комму
низм ни наступил. И чем лечить этот рубец на оболочке, долго никто не приду
мает. И пока она слабая, как цветовой налет на мыльном пузыре, и когда она б
удет мощной и прочной, как атмосфера, сквозь ее толщу, из прорезанной когд
а-то глубины будут сочиться и сочиться капли рубиновой крови. И наоборот:
если лекарство найдется и эта кровь остановится, то этой нужной доктору
Петровичу оболочке придет конец. Она окажется совсем не тем, а роговым на
ростом, под которым…
Но вслух он сказал:
Ц В сорок четвертом нас и бросили на Свирь Ц прорывать блокаду. Мерецко
в попросил у Сталина армию из резерва, а Сталин сказал, что даст корпус, ко
торый равен армии. Это и был наш корпус.
Видно, она посмотрела на него довольно восхищенно, потому что он даже рас
правил свои гвардейские плечи.
Он широко расставлял на столе свой макет из белых пенопластных домиков,
лоскутных скверов и картонных эстакад. Весь массив поместился у него в с
умке, которую он привез на багажнике и сейчас начал выгружать.
Из спальни в приоткрытую дверь на его новое детище понимающе смотрело пр
ежнее дело его рук. К приходу доктора Петровича его и в сей раз тщательно п
ротерли нашатырными тампонами от запахов и переодели во все чистое. На д
оску прикололи свежий ватман.
Ц Да только пехотное начальство, Ц отвел взгляд доктор Рыжиков, Ц наш
у форму невзлюбило. Начали сдуру сдирать голубые погоны и навешивать сво
и пехотные… Мы голубые прятали и перед боем надевали, а они вещмешки обыс
кивали, и у кого находили, то был скандал… Как будто главными врагами у них
были не немцы, а наши голубые погоны…
Ц Как вы только успели? Ц поразилась она количеству вырезанных доктор
ом домиков и мостиков, галерей и эстакад, которые он ловко расставлял в сп
ециальные гнезда сборной подставки. Все это заняло постепенно весь стол.
Ц Это ведь столько времени!
Ц А у меня сейчас отпуск, Ц сказал он безмятежно. Ц Порезал палец и не о
перирую. Запрещено. Можно сидеть и выпиливать хоть сутками…
Выпиливал он вечерами в теплой компании дяди Кузи Тетерина, который пода
вал ему советы, высказываясь о своем заклятом микрорайоне, навек перерыт
ом траншеями, об очередях в магазинах, нехватке воды в разгар лета, отключ
ении света и прочем, чего не должно быть в жилой и культурно-оздоровитель
ной зоне доктора Рыжикова.
Ц Но, в общем, все равно лучше, чем в общежитии, Ц заканчивал он убежденно
. Ц У нас в общежитии по пятнадцать лет парни маются, все из-за этого остеп
ениться не могут, бессемейные, кобелятся по танцам… Разве это нормально?

Дяде Кузе уже разрешалось вставать и осторожно садиться, ходить по нужде
, ужинать вместе со всеми за общим столом. Там можно было и обедать, и завтр
акать, но для этого все вместе никогда не собирались, а перехватывали кто
как мог, наспех. Танька и Анька по очереди ухаживали за дядей Кузей, вытреб
овав за это отпущение от пионерского лагеря, который был им с детства нен
авистен. Дни были дождливые, не лагерные. Одна кормила дядю Кузю, другая шл
а в кино, а в кратких сухих промежутках обе висели на дереве как обезьянки
и ели незрелые груши. Валерия практиковалась своему крючкотворному рем
еслу в городской нотариальной конторе. Семья была устроена. Доктор Рыжик
ов чувствовал прилив вдохновения, и пригородная зона росла как на дрожжа
х.
Ц Экой вы мастеровой, Ц сказал дядя Кузя в конце. Ц У нас в штамповке це
ны б вам не было. Шаблоны тачать тоже ловкость нужна. Вас тут, часом, не обиж
ают в больнице? А то я словечко перед главным технологом замолвлю, мы с пап
ашей его кумовья…
Дядя Кузя не очень был в курсе того, почему он лежал не в больнице, а в доме.
Ему сказали, что не хватает койко-мест для кого-то там очень разбитого. А о
н более или менее целый. Ну вот и нашли выход. Тем более что голова прошла и
он давно домой просился. Только пока не пускали, а ему было совестно харчи
ться за чужой счет.
Ц …Но только коммуникации вы не продумали, Ц сказала, извиняясь, жена а
рхитектора Бальчуриса. Ц Вы заботитесь только о пешеходах, а как продук
ты завозить, товары, мебель? А «скорая помощь» как за больными придет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132