Но за улыбку, озарившую высокомерное лицо Валерии, он был готов п
ожертвовать добычей и скормить ее даже Рексу.
Это было, конечно, полное оскорбление личности. Но зефир в шоколаде велел
терпеть. «Сойдет в темноте…» Ц сказал Женька, ощутив во рту таяние перво
го зефирного кусочка.
Ц Ну, поняли, что такое алгоритм? Ц спросил Валера Малышев.
Ц Поняли! Ц закричали Анька с Танькой. А папа Ц мужчина?
И ответили сами себе: «Да!»
Ц Молод?
Анька крикнула «да!», Танька Ц «нет!», после чего они поспорили и чуть не п
одрались, но потом помирились и хором спросили:
Ц Холост?
Ц Да! Ц Анька.
Ц Нет! Ц Танька.
Ц Ты что, дурочка, что ли? Ц дернула ее Анька. Ц Если нет, то где тогда мам
а?
Танька расплакалась.
…Отяжелевший и обмякший, отогревшийся Женька тоже спросил из раскладуш
ки:
Ц А где ваша мамка? Че она плачет?
Ц Далеко, Ц спокойно сказал доктор Рыжиков. Ц Уехала.
Ц А, Ц зевнул Женька. Ц В отпуск… А это что за город?
Макет загородного жилого и культурно-оздоровительного комплекса золо
тился под настольной лампой.
Ц Это такой наш город будет, Ц сообщил доктор Петрович. Давно пора было
отнести макет жене архитектора Бальчуриса. Сроки конкурса истекали. Есл
и бы она позвонила, он давно бы сходил. Но, может быть, она про это и забыла…

Пока он сел и начал мастерить наушники для всех больных. Для каждой койки
Ц для Туркутюкова и Чикина, для старичка аптекаря, которого вчера все-та
ки положили, для Жанны Исаковой и для девочки Ц дочки самых богатых роди
телей города, у которой приживалась рука. Общее радио на всех только бы вы
звало ссоры, как часто бывает в больницах, санаториях и поездах. Перед ним
на столе лежала кучка наушников, подаренная знакомым военным из списанн
ого радиоЗИПа.
Ц Че это вы делаете? Ц не поленился привстать уже растекшийся Женька.
Ц А зачем вы меня сюда взяли?
Этого вопроса доктор Рыжиков давно боялся, и от него по груди прокатилас
ь волна теплых помоев. То, что он должен был сделать с Женькой, начинается
в жизни раз. Уже никогда нельзя будет сказать, что Женька невинен. Что его
никогда не толкали на путь измены и предательства за корку хлеба и глото
к похлебки. Нет предела человеческой подлости.
«Нет, мы не немножко лошади, Ц мысленно сказал доктор Рыжиков. Ц Мы очен
ь крупные шакалы». Но вслух сказал совсем другое:
Ц Чтобы на каникулах заняться алгеброй, историей и географией…
Ц А литературой? Ц спросил Женька.
Ц Если ты Агафона Никифоровича знаешь, то с литературой у тебя все в поря
дке, Ц успокоил доктор Петрович.
Ц А алгоритм Ц это что, алгебра?
Если бы можно было сделать эту мерзопакостную операцию, не затронув Жень
кину душу… Но если Женька догадается, ради чего это вчерашнее детское ка
фе, и эта елка, и билет на завтра в цирк, ради чего микроскоп с таинственным
мерцанием зазубрин на лезвии бритвы… Тогда конец. Только в одном случае
еще не все потеряно Ц если Женька взбунтуется и перебьет это все на кусо
чки. И кафе, и цирк, и пригородную зону, и микроскоп. Если в нем проснется воз
мущенная подкупом за предательство семейной тайны душа. Тогда он уже чел
овек. Даже раньше, чем положено.
Доктор Рыжиков подозревал, что душа в человеке просыпается что-то годам
к тридцати. И то не в каждом. Это дело весьма трудоемкое Ц приобретение ду
ши.
Вернее, сначала она есть у маленьких детей Ц они получают ее даром. Потом
, ближе к жестокосердной юности, душа куда-то испаряется, и ее надо накапл
ивать снова. И она возвращается только в награду за труды и мысли. Не за вс
якие труды и не за всякие мысли, если так можно выразиться. Как видно, где-т
о во вселенной есть район сосредоточения душ. Они прибывают туда полковы
ми и батальонными колоннами, отдыхают, приводят себя в порядок, заправля
ются, чистятся-нежатся до поры, потом возвращаются по новому назначению.

А есть так и не вызванные обратно души, напрасно ждущие востребования от
своего телесного прибежища. Ну и конечно же место души Ц в лобных долях, и
ногда ее еще зовут сознанием.
И получается, что бродят по земле бессознательные Ц они же и бездушные
Ц тела с безупречным пищеварением и сердечно-сосудистой лет на тысячу.
Бывает, даже с неплохим характером.
А над ним Ц бесприютные сироты-души.
Только это еще надо обсудить с Сулейманом.
Вслух он сказал:
Ц Не бойся, это высшая математика. Это не для тебя, а для роботов, чтоб их у
чить…
Ц А роботов тоже учат?.. Да я и не боюсь… Ц Женькины слова становились все
бессвязнее. Ц А вы что, мастрячите? У нас сосед тоже мастрячил-мастрячил
… потом его мамка с соседкой посадили. Наврали, будто он с ножом бросался…
А он даже ругаться не может… Только она на него кричит…
Доктору Рыжикову кровь стукнула в виски. Снова как огнеметом Ц теперь у
же за Чикина. Он что-то прошевелил губами, на что Женька ответил:
Ц Говорят, чтоб не умничал… А я знаю, она его утюгом тюкнула и боится… Мам
ку за это обещали в разделочную, у нее соседка там начальница, а места все
нет… Она соседку счас ругает… А почему мы все лошади?
Ц Потому что с конскими хвостами, Ц сказал доктор Рыжиков, не зная, что е
ще сказать.
Ц Хи-хи! Ц зашевелился Женька, чтобы проверить себя. Ц Какой хвост, где
вы видели? Нет у меня хвоста, и у вас нет… Может, у ваших дочек?
Когда его ехидное хихиканье затихло, доктор Рыжиков понял, что никаких д
оказательств больше не требуется. Женьку как отрезало от всего Ц он уже
засопел во сне, почесывая конский хвост.
Ибо поясничные и крестцовые корешки проходят у нас в позвоночном канале
отвесно и ниже уровня спинного мозга вокруг его концевой нити образуют с
копление корешков, называемое «конским хвостом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132