Тольк
о одна нарушительница режима не успела мобилизоваться и замести следы, т
ак и застыв посреди комнаты в своей полосатой пижамке. Будучи застигнута
врасплох, несчастная зарыдала, стоя босыми ножками на импортном разноцв
етном веселом линолеуме.
Он понял, что девочки играли в коридоре и Сильва Сидоровна дала им немой з
нак спасаться от строгого доктора.
Пораженный, он положил ладони на стриженую головку Ц маленькую и тверду
ю как орешек.
Ц Ну-ка, Ц сказал он, Ц кто это тут разревелся? Ну-ка, мы тебе кое-что пока
жем… Ну-ка, посмотрим…
Разревелась новенькая, которой раньше тут не было. Доктор Рыжиков легко
посадил ее на кровать, укутал одеяльцем и достал из кармана калейдоскоп.
Навел его на свет, стал поворачивать. Девочка заинтересовалась, затихла.

Через всю палату под потолком крест-накрест были протянуты шнурки с нов
огодними картинками, яркими как морской семафор. На них приветливо висел
и полосатые зебры и черти, крокодилы и обезьяны, японские красавицы и пор
осята, притом каждый при деле. Волк, например, в белом халате облизывался п
од марлевой маской, оперируя зайца. Медведь ехал по вызову на черепахе Ц
«скорой помощи».
Потом он быстро набросал на запасном листе своим огрызком полосатую фиг
уру со стриженой головой, которая пустила из глаз три ручья и уже образов
ала вокруг себя небольшое море, в котором барахтались разные другие люди
.
Натуральная стриженая девочка совсем просохла, узнав себя в произведен
ии искусства. Она хихикнула, а доктор Рыжиков утер ее глазенки кусочком ч
истой марли, которую всегда носил в халате, подобрав заодно и сопельки по
д носом. То, что эта девочка оказалась в палате, его нисколько не удивило. О
н ведь сам ее принимал, продолжая потом по привычке думать, кому отдать св
ободное место Ц новой девочке или фронтовику. Его сердце разрывалось ме
жду детьми и фронтовиками.
Эта неестественно маленькая и крепкая девочкина головка, которой, кажет
ся, гвозди можно забивать, очень сильно болела. Глаза уже от этой непрерыв
ной боли были как оглушенные. Уже стала глохнуть и слепнуть.
Как всегда, горе жрет деньги. Мать с отцом истратили сотни на санатории и п
оездки к врачам. Как всегда, доехали до Москвы и вернулись обратно в свою д
етскую больницу. Здесь ее и нашел доктор Рыжиков, который два раза в недел
ю обязательно приходил проверять все детские головные боли. Он долго про
бовал и щупал этот крепенький орешек, водил перед глазами молоточком, пр
оверял пальцами глазное яблоко, всматривался в маленький череп на рентг
еновском снимке. Этот отец тоже со страхом ожидал, что его снова пошлют на
какие-нибудь южноуральские грязи или северокавказские воды. Все по тому
же кругу. Путевки, билеты, долги. Но доктор Рыжиков сказал, что надо оперир
овать. Отец испугался еще больше.
Ц Понимаете, Ц мученически вздохнул доктор Рыжиков всегда страдавший
от этих объяснений, Ц наш череп состоит из долек. У детей они соединяютс
я хрящиком…
Он нарисовал, что бывает, когда хрящик слишком рано костенеет и череп не м
ожет раздвинуться вместе с растущим головным мозгом. Все там, оказываетс
я, сдавливается, как в паровом котле. Так и глаза на лоб вылезут. А надо-то в
сего исправить ошибку природы Ц взломать эти закостеневшие швы.
Ц Как так?! Ц пересохло у отца в горле. Ц Голову ломать?
Поэтому-то доктор Рыжиков и вздыхал от объяснений. Люди странны в своем ж
елании знать правду о себе и своих близких и одновременно в страхе этой п
равды. Почему бы не перевалить тогда эту правду на тех, кому положено, а са
мим спокойно ждать? Доктор Рыжиков стал терпеливо объяснять, что эта опе
рация всем давно известна и отработана и дальше черепной кости никуда ле
зть не надо, поэтому бояться нечего…
Ц Голову ломать не дам! Ц сказал отец, прямой как палка. Ц Так лечите…
Переговоры пока еще шли, и доктор Рыжиков, с отвращением слушая себя, пуга
л непокорного папу усилением головных болей, слепотой, глухотой и идиоти
змом. Папе же казалось, что все как раз и бывает от операций, когда голову р
азбивают, как глиняный горшок.
Пожалуй, тут не обойтись без Сулеймана, подумал доктор Рыжиков, усыпив де
вочек и тихо отступая из темной палатки.
А учителя в школе думали, что девочка просто глупая и ленивая и только при
творяется с головной болью. Кричали на нее, ставили в угол, выгоняли с урок
ов, слали за родителями. Она плакала, положив на парту болевшую голову, ког
да не решалась задачка про велосипедистов, едущих из двух точек навстреч
у друг другу.
Ц Идите, Сильва Сидоровна, Ц сказал он привычно. Ц Я тут покумекаю…
Ц Куда ж идти? Ц огрызнулась она. Ц Скоро утро… Сами идите, если хотите.

Ц Я уже ходил, Ц грустно сказал доктор Рыжиков. Ц И вернулся. Ничего там
хорошего нет.
Ц Где? Ц подозрительно посмотрела на дверь Сильва Сидоровна, отнеся эт
о к внешнему миру.
Но доктор Рыжиков имел в виду весь мир вообще.

43

Окна чикинско-рязанцевского дома смотрели на него по-разному. За чикинс
кими занавесками угадывались музыка и праздник, сытный ужин и веселая ко
мпания. Из форточки Рязанцевых стрельнул окурок и шипя ткнулся в снег. До
ктор Рыжиков удивился такой смелости Женьки: не иначе Ц матери не было.

Но мать была, и был еще кто-то.
Дверь открыл Женька. Он был рассеянно-взволнован и даже как-то высокомер
ен. В тесном коридоре доктор Рыжиков скинул пальто и, ничего не подозрева
я, шагнул в комнату. И обнаружил там пир. Пир был семейный.
Женькина мать принарядилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132