Он уставился на меня глазами, как
полированный агат и улыбнулся. Неужели он думал, что я стану с ним
торговаться? Как я мог? Я, царь Урука. Я не стал торговаться. Может быть,
он это знал и просто воспользовался этим? Скорее всего он думал, что я
просто здоровенный дурак, у которого серебра больше, чем мозгов. Что же,
цена была большая. Она съела почти все мое оставшееся серебро. Но это было
неважно. Я так давно не был дома, что с радостью заплатил бы и больше, ибо
он обещал довезти меня домой.
Наконец мы отчалили. В день, когда небо было раскаленным, как
наковальня, маленькие темнокожие жители Мелуххи поставили паруса, сели на
весла, и мы вышли в море, держа путь на север.
Груз корабля состоял из древесины разных сортов из их собственных
краев, которую они привязали на палубе в разных местах для придания
кораблю устойчивости. Они взяли также сундуки с золотыми слитками, гребни
и статуэтки из слоновой кости, драгоценные камни. Капитан сказал, что
плавал по этому пути пятьдесят раз, и хотел бы еще пятьдесят раз проплыть
по нему, прежде чем умрет. Я просил его рассказать мне о землях, которые
лежали между нашими землями и Мелуххой. Я хотел знать все: какие берега,
что на них растет, чем занимаются жители и тысячи разных вещей, но он
только пожимал плечами и отвечал:
- А что в этом интересного? Мир везде один и тот же.
Мне стало жаль его, когда я услышал такое.
Среди этих мелуххианцев я себя чувствовал великаном. Я давно уже привык
к тому, что на голову выше окружающих меня людей, уроженцев наших земель,
но в этом плавании я увидел, что матросы корабля едва доходили мне до
пупка, прыгая вокруг меня, словно мартышки. Клянусь Энлилем, я казался им
каким-то чудовищем. Но они не выказывали ни страха, ни почтения: я для них
был чем-то вроде варварской диковинки. Я представлял себе, как они будут
развлекать своих земляков: "Хотите верьте хотите нет, но у нас в пути из
Дильмуна в Эриду был пассажир ростом со слона. И глуп, как слон, честное
слово! И ступал он по-слоновьи: нам все время приходилось быть настороже,
чтобы не попасться ему под ноги. А то бы он нас растоптал и не заметил,
как это сделал!" И впрямь я чувствовал себя неотесанной деревенщиной,
такими ловкими и маленькими они были по сравнению со мной. В свою защиту
хочу сказать, что и корабль был построен для людей меньшего роста, чем я.
Не моя вина, что по этому кораблю мне приходилось передвигаться чуть ли не
на четвереньках, согнувшись и прижимая руки к бокам.

Солнце было добела раскалено, и безоблачное небо было к нам беспощадно.
Ветра почти не было. Но эти мореходы столь искусны, что заставляли свой
корабль двигаться в безветренную погоду. Я с восхищением смотрел на них.
Они работали столь слаженно, словно у них был единый разум на всех. Каждый
выполнял свое дело так, что не нужны были никакие команды. Они быстро и
молча работали в иссушающей жаре. Если бы они попросили меня выполнить
какую-нибудь работу, я б ее сделал, но они меня оставили в покое, словно
догадываясь, что я царь! Они, по-моему, нелюбопытный народ. Но работяги
они отменные.
В сумерках, когда наступало время ужина, они несмело приглашали и меня
присоединиться к ним. Каждый вечер они ели варево из мяса или рыбы такого
огненного вкуса, что мне казалось, я обожгу себе губы. А еще они ели
какую-то кашу, отдававшую кислым молоком. Поев, они пели: очень странная
музыка, их голоса тянули какую-то извилистую мелодию, похожую на след
змеи. Я был рад тому, что существовал отдельно от них, погруженный в себя,
потому что я устал и мне было над чем поразмыслить. Снова и снова я
нащупывал жемчужину Стань-Молодым и часто думал об Уруке и о том, что меня
там ждет.
В конце концов показались долгожданные берега. Мы вошли в дельту реки и
поплыли вверх к тому месту, где река разделяется. Вот тут текла Идигна,
уходя вправо, а наша великая река Буранунну, уходила влево широким
потоком. Я возблагодарил Энлиля. Я еще не был дома, но ветер, который
ласкал мои ноздри, вчера еще пронесся над моим родным городом, и одного
этого было достаточно, чтобы так обрадовать меня.
Чуть погодя мы стали у пристани великого священного города Эриду. Тут я
попрощался с капитаном корабля и сошел на берег. Дальше я не мог ехать на
этом корабле, потому что следующим портом захода был Ур. Мне нельзя было
попадать туда в роли одинокого путника. Во-первых в Уре меня бы узнали.
Если бы я ступил туда ногой, не имея армии за спиной, не видать мне было
бы Урука.
И в Эриду меня тоже знали. Я и трех минут не пробыл на берегу, а уже
видел бегающие удивленные глаза и указующие на меня пальцы, услышал шепот
благоговения и ужаса: "Гильгамеш! Гильгамеш!" Так оно и должно было быть.
Я много раз бывал в Эриду на осенних обрядах, которые следуют сразу же за
Священным Браком. Однако сейчас была не осень, и я прибыл без своей свиты.
Неудивительно, что они показывали пальцами и удивленно перешептывались.
Это самый старый город в мире, Эриду. Мы считаем, что это первый из
пяти городов, существовавших до Потопа. Хотя во мне уже не было прежней
веры в старые предания, какая была во мне до того, как я посетил Зиусудру.
Энки - главный бог этих земель, и у него власть над пресными водами,
которые под землей. Его главный храм - в этом городе, а под храмом -
главное обиталище бога. Так говорят в народе. И это правда: начни копать
где угодно возле Эриду, и везде наткнешься на свежую пресную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108