Я начинал терять надежду, что он поможет
мне найти то, что я искал. Я сказал:
- Я слышал, что они говорят здесь, в храме. Но как мне воспринимать
это? В наших землях эту историю рассказывают по-другому.
- Поверь тому, как мы ее рассказываем. Пришли дожди. В Шуруппаке царь
собрал людей, взял запасы провизии и переправил все это на высокогорные
земли, и оставался там, пока не утихла стихия. Потом они вернулись вниз и
построили заново все то, что было разрушено. Вот что произошло. Все
остальное - сказка.
- Включая, - сказал я, - и ту часть, где Энлиль сошел к тебе и твоей
супруге и благословил вас и отправил вас в Дильмун, чтобы вы жили вечно?
Он покачал головой.
- Царь Шуруппака бежал в Дильмун в отчаянии. Он отправился туда, когда
понял, какой глупостью было спасать человечество, поскольку все старые
пороки и мерзости стали вновь процветать. Он бросил свое царство, он искал
добродетель и чистоту помыслов на этом острове. Вот как это было
Гильгамеш. Все остальное - сказка.
- Но в рассказе об этом говорится, что боги дали тебе вечную жизнь. Что
же, и это сказка? Кажется мне, что здесь существует вечная жизнь.
- Смерти нет, - сказал Зиусудра. - Разве я тебе не говорил?
- Да, об этом ты мне сказал. Мы должны выполнять те задачи, которые
боги перед нами поставили, и тогда не будет никакой смерти. Но я снова
спрашиваю тебя, Зиусудра: какова моя задача? Как мне о ней узнать? Какую
тайну я должен постичь?
- Почему ты думаешь, что здесь есть тайна?
- Должна быть! Ты так долго прожил! Ты видел Потоп: а он был десять или
двадцать жизней тому назад. И все же ты еще сидишь здесь. Вокруг тебя
мужчины и женщины, которые кажутся такими же, не имеющими возраста, как и
ты. Сколько лет Лу-нинмарка? Сколько лет Хасидунуму?
Я смотрел на Зиусудра долго и серьезно. Руки мои дрожали, и я
чувствовал в себе первые признаки той ауры бога, все те странные вещи,
которые происходят со мной и накатывают на меня, когда внутри меня все
завинчено, словно пружина, от нетерпения и желания получить что-то.
- Скажи мне, отец, что мне делать, чтобы, подобно тебе, победить
смерть? Все боги, сообща, подарили тебе вечную жизнь. Кто созовет их на
такой же сонет ради меня?
- Ты сам. Единственный, который может это сделать, - сказал Зиусудра.
Я еле мог дышать.
- Как? Как это сделать?
Он ответил мне очень просто:
- Покажи мне сперва, что ты можешь победить сон, а затем мы посмотрим,
что можно сделать, чтобы победить смерть. Ты можешь убивать львов, о
великий герой. Можешь ли ты сразить сон? Я приглашаю тебя на испытание, на
пробу сил. Сиди здесь возле меня семь ночей и шесть дней без сна и потом,
может быть, та найдешь ту жизнь, которую ищешь.
- Значит, таков путь?
- Это путь к пути.
Волнение в душе моей утихло. Мной снова овладел покой. Все-таки он
собирается вести меня по избранному пути.
- Я попытаюсь, - ответил я.
Испытание и впрямь было суровым: шесть дней и семь ночей! Как такое
может осуществить смертный? Но я был уверен в себе. Я был не простым
смертным. Я верил в это с детских лет, и как оказалось, справедливо. Я
побеждал львов и демонов. Я и сон смогу сразить. Разве во время войн не
случалось мне проводить дни без сна, довольствуясь одним или двумя часами
отдыха? Разве не шагал я по диким пустыням ночью и днем, будто сон не был
мне нужен? Я смогу это сделать, в этом я был уверен. Во мне было рвение. Я
сел на корточки возле пего, уставился на его гладкое, розовое спокойное
лицо и приготовился к испытанию.
К моему стыду сон напал на меня, как смерч, в одно мгновение. Но я даже
не знал, что я сплю.
Глаза мои были закрыты, дыхание стало хриплым. Как я уже сказал, все
это произошло в одно мгновение. Я думал, что бодрствую, что я смотрю на
Зиусудру и его жену, такую же древнюю, как он сам. И он показал на меня и
сказал ей:
- Посмотри на этого героя, на этого силача, который жаждет вечной
жизни! Сон напал на него, как песчаный смерч.
- Дотронься до него, - сказала она, - разбуди его. Пусть вернется с
миром в собственный город, через те ворота, через какие ушел.
- Нет, - сказал ей Зиусудра в моем сне, - я дам ему выспаться. Но пока
он спит, жена, пеки по караваю хлеба каждый день и клади его у его
изголовья. И каждый раз делай зарубку на стене, чтобы потом можно было
сосчитать дни. Ибо род человеческий лукав. Проснувшись, он станет
утверждать, что не спал.
Вот она и пекла хлеб, и ставила зарубки на стене каждый день, а мне
спилось, что я спал и спал, думая, что не сплю, день за днем. Они
наблюдали за мной и смеялись, улыбаясь моей глупости. А потом наконец
Зиусудра коснулся меня, и я проснулся. Но и это по-прежнему происходило в
моем сне.
- Почему ты меня трогаешь? - спросил я, а он ответил: - Чтобы тебя
разбудить.
Я в удивлении посмотрел на него и стал горячо возражать, что я не спал,
что только секунда прошла с той поры, как я присел на корточки, и - глаза
мои не смыкались ни на секунду с той поры, как я сел. Он засмеялся и мягко
сказал, что его жена пекла по караваю хлеба каждый день, пока я спал, и
клала этот каравай со мной рядом.
- Иди, Гильгамеш, пересчитай их, и увидишь, сколько дней ты спал!
Я посмотрел на караваи. Их было семь. Первый был как камень, второй
почти такой же черствый, третий был влажный. Четвертый покрылся плесенью у
корочки, пятый был весь заплесневелый. Только шестой был свежий. Я увидел,
что седьмой печется на углях. Он показал мне отметки на стене, и я понял,
что позорно провалился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108