Из ямы донесся застоявшийся
запах подземелья. Руки мои похолодели. Кожа на лице стянулась. Я
почувствовал дыхание смерти, выходящее из преисподней. Я посмотрел вниз,
но ничего, кроме кромешной тьмы, не увидел.
Обряд, который я придумал, начинался с принесения в жертву ячменя,
который я сам бросил в пасть туннеля. Если прямо у входа в туннель и есть
какие-то злобные и мерзкие существа, то они моментально начнут ссориться
из-за ячменя и не появятся, даже когда будет открыта дверь. Потом жрецы
Ана, и Энлиля, и Уту, и Энки вышли вперед и совершили возлияния меда,
молока, пива, вина и масла. Это прибавило нам уверенности, что с нами
пребывает добрая воля богов. Малышка, дочь одного из жрецов, подвела ко
мне белую овцу, которую я заколол одним взмахом лезвия на жертвеннике,
который Энкиду воздвиг прямо над входом в туннель. Яркая кровь брызнула,
побежала по тонкой нежной шее, овца вздрогнула, вздохнула, печально
посмотрела на меня и умерла. Это был дар, предназначенный стражу ворот
Нети, чтобы он не дал демонам вырваться в горный мир. Я провел полосу
кровью себе на лбу, а еще одну - вниз по левой щеке - в знак защиты.
Совершив все это, жрецы и я встали на колени у входа в туннель и стали
читать заклинания запечатывания и закрытия - нашу окончательную защиту.
Эти заклинания преградили путь ненасытным демонам. Я знал, что ни дальние
ворота, ни эта дверь-люк не будут преградой для злого духа, который
решится выбраться из подземелья. И ворота, и эта дверь были хороши только
для того, чтобы смертный люд не заблудился и случайно не забрел в мир
мертвых. Только заклинаниями могут обитатели подземного мира быть
замурованы там, где их место.
Я был в страхе. Кто бы я ни был - сама преисподняя стояла передо мной
нараспашку. Я слышал, как черные воды ее скрытых рек плещутся о невидимые
берега. Вокруг меня поднимался едкий дым ее смертельных испарений. Он
вился вокруг меня, словно голодные ядовитые змеи. Но все же, как бы я ни
был испуган, я был еще и полон высокой дерзостью своей цели. Ибо я был тот
Гильгамеш, что еще ребенком сказал: Смерть, ты мне не противник! Смерть, я
одолею тебя!
Мы продолжали петь заклинания. "Все вы, что вознамерились причинить нам
зло, под каким бы именем вы ни прятались, чье сердце замышляет недоброе
против нас, чей язык поносит и изрыгает хулу на нас, чьи уста отравляют
нас, по чьим следам идет сама смерть: я вас заклинаю и изгоняю!" - кричал
я. - "Я налагаю запрет на ваши уста, я налагаю запрет на ваш язык, я
налагаю запрет на ваши голодные глаза, на быстрые ноги, на крепкие колени,
на руки загребущие. Этими словами я связываю вам руки за спиной, будь ты
дух бесприютный, дух непомянутый, дух никому ненужный, жертвы не
получивший, дух не утоливший жажды, дух без потомства, что бы ни заставило
тебя блуждать - я велю тебе остаться внизу в преисподней. Эрешкигаль и
Гугаланной, Нергалем и Намтару, заклинаю тебя во веки веков никогда не
выходить за эти ворота. Мощью Энлиля, что во мне, Аном и Уту, Энки и
Ниназу, Аллату, Иркаллой, Белит-сери, Апсу, Тиаматом, Лахму заклинаю
тебя..."
Вот такие заклинания повторял я певуче. Я сковал существа внизу всеми
именами, которые можно считать святыми, кроме одного: я не сковал их
именем Инанны. Хотя она была богиней, покровительствующей городу, я не мог
заклинать духов ее именем. Я знал, что это будет пустым звуком, пока жрица
Инанна - мой враг.
И как раз потому, что я не заклинал духов именем Инанны, я не был
уверен, что мои заклинания действительно сильны. Поэтому я взял с собой на
церемонию священный барабан, который великий мастер Ур-нангар сделал мне
из дерева хулуппу. Я хотел ввести себя в божественное состояние перед
всем. народом Урука, чего я никогда раньше не делал. А потом я послал бы
свой дух в туннель. Я мог бы даже дойти до ворот преисподней: моему духу
не было преград, и он мог блуждать, где угодно. Таким образом я мог бы
проверить, действительно ли наши заклинания запечатали проход.
Я сказал Энкиду:
- Пока я это делаю, пусть все кругом веселятся и танцуют. Дай знак,
пусть музыканты начинают.
Почти сразу же звуки труб и фанфар наполнили воздух. Я низко наклонился
над своим барабаном и начал медленно и тихо постукивать. Я чувствовал, что
нахожусь перед лицом тайны, которая зовется жизнью после жизни, и знают ее
только боги. Все ощущения мира живых вокруг меня исчезли. Были только
барабан и настойчивый тихий ритм, который я выстукивал. Он овладел моей
душой. Он поднял меня над землей. Я видел, как из туннеля поднимается
пелена, словно пламя, прохладное и голубое. Меня наполнило гудение, я
почувствовал присутствие божества в своем теле, что-то дикое и
неуправляемое просыпалось во мне. Дыхание мое участилось, глаза
затуманились. Я захлебывался, будто море проглатывало меня.
Но как раз тогда, когда полный восторг божественного транса охватил
меня и душа готова была вылететь из своего тела, за моей спиной послышался
страшный вопль, который мгновенно вырвал меня из транса. Вопль повторялся
снова и снова.
- Уту! Уту! Уту!
Боги, что за крик! Нечеловеческий звук оглушал. Я онемел и стал падать
вперед, почти без чувств. Энкиду поймал меня за плечи, иначе я непременно
свалился бы в туннель. Барабан и палочки выпали из моих рук и исчезли в
пасти туннеля. Я в ужасе смотрел, как они исчезли в темной бездне
преисподнего мира.
Тотчас же, почти не задумываясь, я начал спускаться вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108