- Имдугуд, это я, Гильгамеш, сын
Лугальбанды.
Она самая страшная из птиц, птица бури, носитель ветров и Дождей, у нее
тело орла, а голова льва. Она птица судьбы, она произносит приговор,
которого никому не избегнуть. Она не принадлежит никакому городу, никакому
богу, странствуя, где захочет, одинокая и независимая. Я относился к ней с
большой теплотой и вот почему. Мой отец рассказывал, что однажды когда он
был совсем юн, Энмеркар отправил его как посла в дальние страны, и его
обязанности привели его в страну Забу, что лежит на краю света. Когда
пришло время отправиться обратно в Урук, оказалось, что пути назад нет,
ибо это земля, из которой не возвращаются. Тогда отец нашел гнездо птицы
Имдугуд, подождал когда она улетела, забрался в гнездо и угостил птенцов
медом, хлебом и бараньим жиром. Он надел короны на головы птенцов и
раскрасил их знаками почести и славы. Птица Имдугуд, вернувшись, была
очень довольна тем, что сделал Лугальбанда, и подарила ему свою милость,
благоволение и дружбу, сказав, что он может просить у нее что пожелает.
"Даруй мне благополучное возвращение домой", - попросил Лугальбанда, и она
выполнила его просьбу. Вот так добрался он домой живым и невредимым.
Я тихо сказал, вглядываясь в ветви дерева:
- Я сын Лугальбанды, о Имдугуд. Слушай меня. Это дерево принадлежит
богине Инанне. И во имя Лугальбанды я прошу тебя найти себе пристанище в
другом месте. Во имя Лугальбанды, искренне любившего тебя, прошу тебя.
Ответа я не услышал. В ветвях не раздавалось ни шороха. Я напряженно
прислушивался, едва смея дышать. Мне показалось, что Имдугуд, если гнездо
действительно было тут, послушалась меня и выполнила мою просьбу. Я
поблагодарил ее.
- Три! - крикнул я тем, кто ждал меня внизу.
Прежде чем покинуть дерево, я тщательно обследовал крону, внимательно
осматривая каждую ветку. Одна показалась мне странной - в ней как будто
таилась смерть. Она была сухая, а на ощупь очень горячая. Она была
громадной, как дерево. Я крикнул вниз, чтобы побереглись, поднял топор и
рубил, пока она не упала на землю. Потом я спустился вниз. Инанна, бледная
и тихая, смотрела на меня: в ее глазах застыли ужас и почтение.
- Демоны ушли с твоего дерева, госпожа, - сказал я.
Я чувствовал радость от хорошо выполненной работы. Змея убита. А
отправил ли я прочь Лилиту и Имдугуд? Да были ли они там, кто может
сказать?
Зимой дерево хулуппу, дерево Инанны стало выпускать новые зеленые
листочки - оно выздоровело.
Из той сухой ветви, которую я срубил, Инанна приказала изготовить для
себя трон и ложе. Из оставшегося дерева она приказала изготовить подарок
для меня - изящный барабан и палочки, вырезанные искусным мастером
Ур-нангаром, чьей рукой, должно быть, водил сам Энки. Барабанные палочки
были так хорошо сделаны, что, казалось, сами прыгнули мне в руки, когда я
к ним прикоснулся. Барабан был отполирован, поверхность его на ощупь была
гладкой и нежной, как кожа девичьих ягодиц. Для самой поверхности барабана
Ур-нангар взял выпороток газели. Он крепко натянул шкурку и закрепил
жилами матери-газели. Во всем мире не было такого барабана, ничто не могло
сравниться с тем, что сделал для меня Ур-нангар по просьбе Инанны. Теперь
барабан для меня потерян, и дня не проходит, чтобы я не тосковал по нему и
не мечтал снова взять его в свои руки.
В те годы, когда он был у меня, он служил двум целям. Одна из них была
хорошо знакома жителям Урука, так как это был военный призыв. Я выходил на
площадь перед дворцом, когда наступало время собирать войска, и выбивал
мужественную, быструю дробь. Все знали, что она значит. "Слушайте, -
восклицали они. - Гильгамеш призывает нас на войну!" При этих звуках весь
город начинал шуметь, все знали, что скоро появятся новые герои и новые
вдовы.
Был еще один способ применения этому барабану, - для меня он открывал
двери в мир богов. В нем была и сила богини и частичка волшебства птицы
Имдугуд.
Когда я уходил в самые дальние покои и тихо начинал бить в барабан, он
уносил мою душу в те пределы, где блуждает душа Лугальбанды. С помощью
этого барабана я мог вызывать к жизни все то, что бывало со мной, когда во
мне было божественное присутствие, а вокруг меня - аура божества. Сквозь
гул барабана я начинал все громче и громче слышать жужжание и гудение,
перед глазами плыли волны золотого, багряного и синего цвета. Я
преодолевал преграду в иной мир, за которым была лестница, поднимающаяся в
небо, или колодец черной воды, в котором я тонул, или туннель, который,
плавно изгибаясь, по спирали уходил вниз, словно приглашая спуститься. Это
было царство богов. Когда я там бывал, я менял свой облик, взлетал под
облака, парил. Я был орел, я был лев. Я пировал с богами и полубогами. Я
говорил на языке снов. Я становился спутником Птицы Грома, я видел все,
мудрость открывалась передо мной. Мне думается, у Этаны, царя Киша, был
такой же барабан, и он пользовался им, чтобы парить в небе, а не летал
туда на орлиных крыльях, как гласит старая легенда.
Я редко брал барабан для таких целей. Это было слишком необычно и
пугающе, и отнимало у меня слишком много сил. Когда я возвращался из
такого полета, мышцы у меня болели, язык распухал, словно я в своих
полетах прикусывал его, я чувствовал головокружение и слабость. Это было
моей тайной, я делал это только тогда, когда моя тоска была слишком
велика, будь то голод моей души или опасность для города, предотвратить
которую мог только я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108