В мгновение ока
Урук был потерян для меня. Я должен бежать, и как можно скорее. Я не смею
задерживаться, чтобы попрощаться с матерью или преклонить колена у
святилища Лугальбанды. В эту самую секунду двое убийц по приказу Думузи
направляются сюда Промедление смерти подобно.
Я не собирался надолго. Я найду прибежище в каком-нибудь городе на
несколько дней, если понадобится, то на несколько недель, пока не узнаю, в
чем моя вина, чтобы нажить себе врага в лице самого царя, и как можно
исправить положение. Я не мог даже предположить, что отправляюсь в
четырехлетнее изгнание.
Онемев, дрожащими руками я собрал кое-какие пожитки. Я связал одежду в
узел, взял лук и меч, амулет пазузу, который моя мать дала мне еще в
детстве, маленькую статуэтку богини, которую я получил от Инанны, когда
она была жрицей. Я взял табличку, на которой были написаны заклинания -
средство на случай ранения или болезни, и кожаный мешочек с травами,
которые можно зажечь, чтобы прогнать духов в пустыне. Я взял небольшой нож
древней работы, в рукоять которого были вделаны драгоценные камни, не
очень острый, но нежно хранимый, ибо его привез мне Лугальбанда с одной из
своих войн.
В первую стражу ночи, когда восходят звезды, я выскользнул из дома и,
крадучись, направился к Северным Воротам. Шел мелкий дождь. Легкий дым
поднимался от крыш домов к темнеющим небесам. Сердце мое разрывалось.
Никогда прежде я не покидал Урук. Я был в руках богов.
Я решил отправиться в город Киш. Эриду или Ниппур были ближе и
добраться туда было легче, но Киш казался безопаснее. Влияние Думузи в
Эриду и Ниппуре было гораздо сильнее, а Киш был ему враждебен. Мне не
хотелось появиться в таком месте, где меня бы скрутили и немедленно
отправили обратно в Урук из любезного отношения к царю Урука. Акка, царь
Киша, вряд ли считал себя обязанным оказывать какие-либо услуги Думузи. И
Лугальбанда часто говорил о нем, как о добром воине, достойном противнике
и человеке чести. Значит, в Киш. Кинуться в ноги Акке и просить о
милосердии.

Киш лежал на севере, на расстоянии многодневного перехода. По воде пути
не было. Не было проверенного пути для маленького плота или лодки, чтобы
плыть против течения по бурной Буранну, и не было смысла рисковать и
пытаться пробраться на один из больших царских кораблей, плывущих вверх по
реке. Я знал, что по восточному берегу вьется караванная тропа. Если идти
по ней на север и поживее переставлять ноги, рано или поздно, я оказался
бы в Кише.
Я шел быстро, временами бежал рысцой, и скоро Урук скрылся во тьме. Я
шагал до полуночи. У меня возникло чувство, что я очень далеко от дома,
что я отправился в далекое путешествие, которое приведет меня в самые
отдаленные уголки земли, путешествие, которое никогда не окончится. Это
путешествие и впрямь не окончено по сей день.
В эту ночь я спал на свежевспаханном поле, закутавшись в плащ, и дождь
падал мне в лицо. Я спал, и спал крепко. На заре я встал, выкупался в
илистом канале какого-то крестьянина и там же подкрепился фигами и
огурцами. Затем я снова двинулся на север. Я чувствовал, что я неутомим,
полон сил, и меня не пугает необходимость шагать весь день. Это бог был во
мне, он вел меня, как всегда, к большим деяниям, нежели доступны
смертному.
Земля была прекрасна. Небо было огромным и сияющим, оно трепетало от
присутствия богов. На обширной пойменной равнине пробивалась первая нежная
осенняя трава, после летней засухи. Вдоль каналов мимозы, ивы и тополя,
тростники и камыши - все покрывалось свежей зеленой порослью. Темная река
Буранну бежала по равнине слева от меня в русле собственного ила. Где-то
далеко к востоку была еще одна река - быстрая и дикая Идигна. Она была
второй границей земли, ибо, когда мы говорим о земле, мы имеем в виду
пространство между двумя реками. Все, что лежит за этими пределами, для
нас чужое; то, что лежит внутри двух рек, дано нам богами.
Реки приносят страшные наводнения, убийственные потоки, сметающие все
на своем пути, реки приносят и плодородный ил. Великие знаки этого
священного дара я видел повсюду на своем пути. Этим обязаны мы великому
отцу Энки. Легенда о великом и мудром боге рассказывает, что он принял вид
дикого быка и вонзил свой огромный фаллос в сухие русла двух рек и излил в
них свое семя мощными потоками, чтобы наполнить их сияющей водой жизни.
Так оно и повелось: воды отца дают плодородие земле - нашей матери. Когда
реки наполнились его плодородными потоками, великий и мудрый Энки придумал
каналы, что переносят воду рек на поля, и породил рыбу и тростник, болота
и зеленую траву холмов, злаки, плоды, скот на пастбищах, вручив опеку над
всем этим особому богу.
Все это я слышал от арфиста Ур-Кунунны и от отца-наставника в классе.
Мне это все казалось только словами. Теперь это стало реальностью. Я видел
на полях злаки, клонящиеся под тяжестью зерен пшеницы и ячменя. Я видел
финиковые пальмы, отягощенные плодами. Я видел кипарисы и виноградники,
полные виноградных кистей, сады миндаля и грецких орехов, всюду паслись
стада быков, волов и овец. Земля кипела жизнью. В лагунах возле каналов я
видел отдыхающих буйволов, большие стаи птиц с ярким оперением, множество
черепах и змей. Однажды я увидел черногривого льва. Мне хотелось увидеть
слона, о котором я слышал потрясающие истории, но слоны в это время года
куда-то уходят. Однако других существ - кабанов, гиен, шакалов, волков,
орлов и стервятников, антилоп и газелей было великое множество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108