музыканты ждали под
дверью опочивальни. Мы заговорили друг с другом: сперва глазами, улыбками,
потом словами. Потом мы начинали ритуал снова и снова, пока заря не
пролила над нами благословение нового года. Мы тихо вышли из храма и
постояли нагими под дождем, который наше соитие привело в наши земли.

14
Прошла ночь Священного Брака, когда Инанна и я наконец соединились. Но
соединены в браке были бог и богиня, и как только кончилось празднество,
каждый вернулся к своей жизни: она - в уединение храма, я - во дворец. Я
не видел ее несколько недель. Когда мы встретились на ритуале сева
пшеничных зерен, она обращалась со мной холодно и формально. Так оно и
должно было быть, но для меня это было непереносимо. Вкус ее кожи еще был
у меня на языке. А я знал, что не обниму ее снова, пока не пройдет
двенадцать месяцев и не настанет следующий новый год. Как больно было
сознавать это!
Служение богам и чувство ответственности заставляли нас постоянно
видеться и говорить друг с другом. В Уруке царь - правая рука богини, ее
меч, а она - священный посох, на который он опирается. Поэтому они навеки
связаны, вращаются вокруг друг друга, а все остальное вращается вокруг
них.
Мягкий дождь Ташриту в начале месяца Аразамна уступил место дождям,
которые никак нельзя было назвать мягкими. Ливневые потоки пришли с
севера, сметая все на пути, они шли почти каждый день. Сухая земля сперва
жадно пила, потом ее жажда была утолена, а бури все еще бушевали. В это
время я впервые уделил пристальное внимание состоянию каналов. За время
правления Думузи их ни разу по-настоящему не ремонтировали. Если дожди
будут продолжаться с той же силой, а ил из каналов не будет удален, то мы
наверняка окажемся перед угрозой наводнения к ранней весне.
Я беседовал с чиновниками, ведающими оросительными системами, когда
управляющий дворцовыми делами вошел в зал. Жрец из храма Энмеркара, сказал
он, пришел и принес весть от Инанны. Ей немедленно нужно видеть меня.
Оказалось, что демон поселился в ее хулуппу, дереве хулуппу, и мне
предстоит прогнать его прочь.
Моя голова была занята вопросами, связанными с каналами, и мне,
вероятно, не удалось скрыть своей досады. Я изумленно посмотрел на
управляющего и спросил:
- У нее не нашлось другого заклинателя демонов?
Среди чиновников, сидящих вокруг стола, поднялся ропот. Сперва я
подумал, что они, как и я, раздосадованы вторжением в нашу работу. Но нет,
оказывается, их поразил не призыв Инанны, что явно был не ко времени, а
мой отказ! Они неодобрительно поглядывали на меня. На минуту все
замолчали.
Потом смотритель каналов прошептал, не смея прямо взглянуть на меня:
- Это дело царя, мой господин, заниматься подобными вещами, особенно
когда его об этом просят.
Я покрылся потом, лицо мое заблестело, я широко развел руками:
- У нас же важная работа...
- Нельзя пренебрегать призывом Инанны, ваше величество, - тихо сказал
управляющий дворцовыми делами, с величайшей деликатностью касаясь
кончиками пальцев лба.
- Но каналы... - начал было я.
- Богиня просит, - сказал один из советников.
- Вы все придерживаетесь того же мнения? - спросил я, оглядев их всех.
Никто мне не ответил. Но нельзя было сомневаться в их мнении. Я сдался,
и сдался с улыбкой. Делать нечего: я должен идти немедленно к храму и
избавить дерево Инанны от демона.
Дерево хулуппу было - да и сейчас оно стоит - огромным и массивным, с
изящными плакучими ветвями. Его посадила сама богиня перед храмом в саду
пять тысяч лет назад. Место, где оно растет, настолько свято, что щепотка
земли из-под его корней может вылечить множество болезней. Весной
бесплодные женщины приходят к нему и обнимают его ствол; многим дает
облегчение вытекающий сок этого дерева, а зеленый чай, настоянный на его
листьях, используется для предсказания будущего. Это благородное и святое
дерево, и я не хотел, чтобы ему был причинен какой бы то ни было вред. В
какой-то момент мне казалось, что Инанна могла бы лучше присматривать за
своим деревом и оставить меня в покое.
Во вторую стражу утра я отправился в храмовый сад в обществе целой
компании молодых людей из дворца. Дождь на время прекратился, небо было
ясное и чистое, в воздухе витал свежий запах - залах ранней зимы. Дерево
хулуппу - огромное, раскидистое - стояло в северо-восточном углу за
садовой оградой, возвышаясь над всеми остальными. Причитающие жрицы стояли
возле него, а несколько городских старух медленно кружили, шаркая ногами,
вокруг дерева, заупокойно причитая.
Не надо было быть записным садовником, чтобы понять, что с деревом
непорядок. Дождь смыл с него почти все листья, длинные и узкие, и они
лежали вокруг. Те, что еще не опали, увяли и пожелтели, а сами ветви
казались вялыми и безжизненными. Я подошел к нему и положил ладони на его
толстую морщинистую кору, словно желая почувствовать, какой демон
поселился в дереве.
Я привел с собой Лугал-амарку, малорослого горбуна, черноглазого и
чернобрового, его брови сходились над переносицей. Он знал чары и
заклинания против демонов. Он тоже положил ладони на кору дерева и тотчас
же их отдернул, словно обжегся.
- Ну? - спросил я. - Что ты обнаружил?
- Не один демон, о мой господин! Три!
Ничего хорошего. Я подумал об иле, забивающем каналы, и о дождях,
которые через несколько дней наверняка вернутся. И тут еще целых три
демона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108