Фен внезапно охватила нервозность: что они подумают о ее новой
прическе?
Из бокса Змееныша вышла Диззи.
- Привет. А мы переправилиь по воздуху. Нам повезло. Наверно, поездка
была жуткой?
- Превосходной, - ответила Фен, так как Гризелла была еще в пределах
слышимости.
- Где разместилась команда? - спросила Гризелла у Диззи
- В "Аполлоне", сразу за углом.
- Ладно, я ухожу. Фен, я так думаю, ты захочешь устроить своих
лошадей. Джорджия, можешь поднести мои чемоданы к очереди на такси? И
помни, тебе надо подмести помещение для лошадей и вычистить жилое
помещение.
- Сука, - произнесла Фен, глядя на удаляющуюся крепкую спину Гризеллы
и бегущую за ней и гнущуюся под чемоданами Джорджию. - домой мы будем
добираться иначе, - добавила Фен Саре. - Даже если нам прийдется нести
лошадей на руках.
Проверив свободные боксы на отсутствие торчащих гвоздей и обломанных
досок, они насыпали деревянной стружки и накормили и напоили лошадей.
Макулай, однако, имел более насущную нужду. Выгрузившись из грузовика, он
сложился как верблюд и начал мочиться, и делал это очень долго.
- Боже, я так устала, что готова уснуть на бельевой веревке, -
сказала Фен.
- А где мы поужинаем? - спросила Сара.
Ответила Диззи.
- Здесь за углом хорошая траттория.
- Можно я пойду с вами? - попросилась Фен.
- Нет, нельзя, - сказал Дриффилд, который проверял своих лошадей. -
Ты живешь вместе с командой в "Аполлоне", и предполагается, что есть ты
тоже будешь вместе с командой. Пошли, возьмем на пару такси.
- Ты хочешь сказать, чтобы я и заплатила, - проговорила себе под нос
Фен, зная низость Дриффилда. - Ты можешь спать в отеле через ночь, а я
буду в грузовике, - извиняющимся тоном проговорила она Саре.
- Мелиз с этим не согласится. Ты теперь, дорогая, перешла в другой
разряд и должна вести себя, как одна из нас.
Отель "Аполлон" представлял собой неуклюжую растянутую желтую виллу с
отвалившейся штукатуркой на стенах. Вестибюль был украшен фризами с
изображениями Аполлона в разных нарядах, который то скакал с купающимися
нимфами, то стоял в обществе смущенных девиц и флейтистов с волосатыми
ногами. В отеле был шумный лифт, но Фен предпочла подняться к себе на
второй этаж по широченной лестнице в стиле барокко. Номер оказался класса
люкс.

В это время внизу в баре Мелиз, скрывая свою досаду, что Хелина в
этом году не поехала в Рим, вел инструктаж с Билли и Рупертом.
- Мне нужна ваша помощь, парни. - В его голосе звучала необычная
сердечность. - Фенелле Максвелл еще нет восемнадцати. Тори и Джейк в
панике, что ее соблазнит какой-нибудь итальяшка. Я им обещал, что мы будем
плотно присматривать за ней.
- Тори преувеличивает, - сказал Руперт. - Я, собственно, не могу
представить себе Фен, вынужденной отбиваться.
Билли, глядя вниз на дно своего стакана с кока-колой, сказал: -
Бедняга, Джейк. Чертовское невезение. Только-только пробился назад на
верх.
- А я, наверно, пошлю ему открытку с пожеланиями нескорого
выздоровления, - пробурчал Руперт. - Помнишь, он пытался убить меня в
прошлом году.
- Жаль, что не удалось, - злобно проговорил Дриффилд.
Билли с тоской думал о старых днях, когда время предобеденной рюмки
было самой хорошей частью дня, чтобы отпраздновать или или поднять себе
настроение после всего дерьма вокруг. Начинаешь с пинты пива, так как тебя
мучает жажда, а после этого в ожидании каких-нибудь экзотических блюд
несколько больших виски, от которых становится веселее, потом усиливаешь
все большим количеством вина и несколькими рюмками бренди напоследок. И
жизнь кажется обрамленной ореолом, увитым лютиками. Теперь же все обеды
ужасно одинаковые, причем люди стали либо глупее, либо агрессивнее. Первая
дикая боль от потери Дженни сменилась тупым онемением одиночества. Он
начал осознавать раздражающее однообразие соревнований, безликие спальни,
бесконечные переезды. Раньше это скрашивалось загулами с Рупертом или
оживлялось присутствием Джейни. Везде, где бы он ни бывал, он вспоминал о
ней и тех хороших днях, что были у них. Каждый вечер он наблюдал, как
другие наездники звонят домой, чтобы справиться о семье или сообщить о
последнем успехе. Ему теперь некому звонить, нет никого, кому можно было
бы рассказать о победах и неудачах, если не брать в расчет кредиторов, с
которыми он постепенно расплачивался. Деньги после каждой маленькой
победы, отсылались мистеру Блоку, который откладывал часть, необходимую на
проживание Билли, брал свою долю и пересылал остальное налоговому
инспектору. Собственно, если бы он смог восстановить форму и завоевать
пяток хороших призов, то расплатился бы с долгами. Когда Дженни оформила
развод, к нему на помощь пришла мать, которая, не делая секрета из своего
облегчения, дала ему денег: не очень большую сумму, но достаточную, чтобы
заплатить по наиболее давящим счетам. Руперт был великолепен. Глядя на
него, нежного отца, показывающего фотографии годовалой Табиты Мелизу,
Билли охватила волна пылкой признательности за поддержку и доброту. Руперт
никогда не убеждал его принять рюмку, как это постоянно делали другие.
Голос Мелиза прорвался в его мысли.
- Надеюсь, вы не против приходить сюда почаще, - сказал он в
полголоса. - Я обожаю это место, хотя оно и выглядит немного
экстравагантным.
Билли улыбнулся. - Кончно, нет. - Все это было частью спектакля:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170