Дайте им отдохнуть и
расслабиться, а сами хорошо проводите время и получайте удовольствие."
"Я бы лучше хотел получить Фэн," сказал Руперт, также заметивший ее
красные глаза.
Выйдя с собрания, они столкнулись с Людвиком и Хансом, наблюдавшим за
плававшими в Олимпийском бассейне.
"Вы не знаете, он бил специально построен для Олимпиады?" спросил
Ханс.
"Вот эта девушка," сказал Руперт, когда мимо них вприпрыжку
пробежала, даже не оглянувшись, эффектная белокурая и чувственная
румынская спортсменка. "Бьюсь об заклад, я смогу переспать с ней до
окончания Игр."
"На сколько?" спросил Людвик.
"На сто баксов."
"Идет."
От полного отчаяния Фэн спасла состоявшаяся в этот день церемония
открытия. Все очень пренебрежительно относились к преувеличенной
подготовке американцев - особенно Руперт, доведя Хелен до бешенства своими
постоянными пренебрежительными замечаниями. Но каким-то образом, несмотря
на полный набор вульгарностей, показ Антония и Клеопатры, девушек в
рискованных трусиках с серебрянными воздушными шарами, восьмидесяти пяти
мужчин, выбивающих мелодию "Порчи и Бес" из великолепных фортепиано, и
президента, скалящего зубы, как кукла, по телевизору, все было весьма
неплохо.
Суета началась заблаговременно. Руперт снял Олимпийский значок с
голубой спортивной куртки и заузил штанины брюк до ширины водопроводной
трубы. Фэн укоротила юбку. Гризел так потолстела, что у нее отлетали
пуговицы, как у Тома Киттена, а юбка платья так растянулась, что не
осталось ни одной складки. Форменные брюки Айвора были слишком коротки,
так что их манжеты едва прикрывалм лодыжки, а спортивная куртка так
велика, что висела на нем, как роба.
"Все вы, за исключением Джейка, чертовски бесстыжие," огрызался
Мэлис. "Надеюсь, что вас не заметят среди остальных английских
спортсменов."
После всей этой суматохи, казалось, про спортсменов забудут, но вот
они проходят в алфавитном порядке под возбужденные приветствия удивительно
чрезвычайно взволнованной и счастливой толпы. Шли мексиканцы в больших
шляпах, и африканцы в национальных костюмах, и неправдоподобно шикарные
французы в одежде, разработанной Кутюрье, и очень официальные англичане,
одежда которых четко обозначала пол спортсменов.
"Можно подумать, что Руперт был в армии," сказала Фэн, глядя как тот
марширует, выпрямив спину. Джейк так ка только мог пытался скрыть вою
хромоту.
"Слава Богу, мы прыгаем в Аркадии и не перед такой большой толпой,"
сказала Фэн, глядя на бесконечную россыпь лиц.
Гром приветствий встретил Китай м Румынию, все встали. Потом, как в
знак ненормального отступления от формальностей, под оглушающий рев вышли
американские спортсмены. Все они были одеты в спортивные костюмы, поэтому,
в отличие от других стран, не было разделения на мужчин и женщин.
Радостные, шумные и чрезмерно веселые, они толпились в совершенном
беспорядке. Все они несли фотоаппараты и вскоре уже толкали друг друга и
другие команды на стадионе, пытаясь пробиться к другому краю парада, чтобы
сфотографировать Мома на трибунах.
Даже когда появмлась чернокожая спортсменка, неся на последнем
отрезке дистанции Олимпийский факел, можно было усомниться, сможет ли она
когда-нибудь сделать это, потому что американские атлеты вертелись вокруг
нее, щелкая фотоаппаратами, как журналисты.
"Кажется появились наследники братьев Маркс," сказал Руперт.
Но, наконец, маленький огонь, горевший всю дорогу из Греции, был
зажжен и, после бесконечных речей, тысячи голубей мира взлетели в
голубизну неба.
"Надеюсь, ты примешь к сведению," прошипела Фэн Руперту, "и
прекратишь пакостить Джейку."
Потом встала красивая певица и громко запела "Протяни руку и
прикоснись к кому-нибудь" и все, сломав строй, бросились целовать друг
друга и пожимать руки. Фэн обнаружила, что ее поцеловали Людвиг, Конт Гай
и Руперт, а Айвор - даже трижды.
"О господи, сюда идет Гризел," сказал Руперт. "Я ухожу. У каждого
есть свой предел."
"Говорил же я тебе не красить рестницы," сказал Джейк, когда Фэн
стала вытирать глаза.
И внезапно она поняла - Олимпийский идеал. Несмотря на торгашеский
дух, шовинизм и большое горе, вот она сейчас здесь, в Лос Анжелесе, как
представитель Англии несет свой собственный факел перед всей этой
замечательной, дружелюбной, глубоко растроганной толпой. На несколько
минут ее страдания из-за Дино, Джейка и Хелен ушли в сторону и внезапно
она поняла значительность ее достижения, значение того, что в девятнадцать
лет ее выбрали для выступлений в команде Англии. Без всех этих соперников,
не будет соревнования. И если здесь не найдется людей, готовых мужественно
и достоинством проиграть, то не будет и победителей. Настоящее величии
состоит в способности подняться после падения.
"Правда, это лучший момент в твоей жизни?" прошептала она Джейку.
Слишком взволнованный, чтобы ответить он кивнул.
"А будет еще лучше, когда мы вернемся домой с золотом за командные
соревнования, и с золотом, бронзой и серебром за индивидуальные," сказал
Руперт. "О, посмотрите, вон моя румынка," и, растолкав толпу, он обнял ее.
Секунду она пристально смотрела нее своими раскосыми глазами, глядящими с
бесстрастного славянского лица, потом толпа подтолкнула их друг к другу и
он поцеловал ее.
"Первая база," сказал Джейк, думая, видит ли это Хелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170