И если вы не получите эту медаль, потому
что будете недостаточно хороши в тот день, или потому, что ваша лошадь
будет не форме, или потому, что у ва сдадут нервы, все это будет нормально
и хорошо. Но, если вы потом сможете оглянуться и сказать - я проиграл,
потому что слишком много пил, или не тренировался, или ложился спать
слишком поздно, или недомтаточно старательно работал с лошадью, вы будете
сожалеть об этом до конца своей жизни."
"Наверное, это ему вторит Джейк," сказала себе Хелен.
Он обвел глазами пятерых наездников. "Вы, должно быть, самая старая
Олимпийская команда, которую мы когда-либо выставляли, за исключением Фэн,
что означает, что мы можем предложить богатейший опыт, но также вы должны
проявить и рвение. Это также значит, что это вполне может стать вашей
последней возможностью или провалом на Олимпийских Играх."
Он повернулся к конюхам, Хелен, очень тихому отцу Гризельды,
сидевшему рядом с матерью Айвора. "Хотелось бы предупредить на весь
ближайший месяц семьи, конюхов, жен. Постарайтесь не быть эгоистами.
Наездники покажутся вам занудными, раздражительными, требовательными.По
мере приближения соревнований их растущая отчужденность выразится в
стремлении отдалиться. С этим вам прийдется примириться. Им надо сохранять
спокойствие, чтобы лошади тоже не волновались. Не предъявляйте ненужных
требований. Женам и семьям, если они не поедут в Лос Анжелес, не стоит
ожидать регулярных телефонных звонков. Время будет суматошное. Требования
безопасности часто будут затруднять возможность позвонить."
Мэлис взглянул на Джейка.
"Жаль, что здесь нет Тори," сказал он с улыбкой, "но она
единственная, кого я знаю, кому нет необходимости выслушивать все это. Она
всегда обеспечивала тебе образцовую поддержку." Хелен закусила губу. Она
почувствовала мучительный приступ ревности. Она должна попытаться не
тревожить Джейка.
"Ну, вот и все," отрывисто проговорил Мэлис, "но я хочу вернуться
домой с двумя золотвми медалями."

Оправдав себя и свою страну победой в Гран При в субботу вечером,
Руперт на следующий день самолетом переправил Горную прямо в Лос Анжелес,
что давало им обоим около месяца на акклиматизацию.
Двумя неделями позже он вылетел назад в Англию под тем предлогом, что
его не устраивает его олимпийская форма, но в действительности, чтобы
повидать Аманду Хамильтон. Он всречался с ней в ее доме в Кенсингтоне. Он
рассматривал это в качестве важного достижения, как и то, что ему удалость
вытащить ее из Шотландии в середине августа, когда она обычно готовила
Ролло завтраки перед охотой и принимала его гостей по кабинету.
Проезжая мимо тротуаров, заполненных туристами, и глядя на обилие
женских ног и коротких юбок и шортов, Руперт размышляля о том, как
странно, что его сексуальная энергия почти полностью сосредоточилась на
Аманде. То, что она часто не беспокоилась об изысканой одежде или не
стремилась помыть голову или воспользоваться косметикой, когда виделась с
ним только усиливало его интерес. Так же как и то, что она всегда была
занята своими детьми, или своими комитетами или карьерой Ролло и уделяла
ему очень мало свободного времени. Ему приходилось отвоевывать каждый
дюйм. Привыкший к легко доступным девушкам, всегда вымытым, надушенным и
наряженным в н-й степени и дрожащим от ожидания, Руперт видел в ней
изумительную новизну. Они знали одних и тех же людей и руководствовались
одними и теми же правилами. Кроме того, она была первой женщиной, перед
которой он не мог хвастаться.
Дом на Рутланд Гейт был доверху начинен сигнализацией. Оправданием
Аманды в глазах Ролло было празднество в честь восьмидесятилетия великой
тети Августы, которое должно было состояться во время ленча. Аманда
собиралась провести ночь в Лондоне и вылететь на север следующим утром.
Всегда полезно, объяснила она Ролло, заглянуть неожиданно к сугам,
чтобы не давать им возможности расслабиться.
Слуги, филлипинская чета, оставившие члена королевской семьи, потому
что там приходилось чистить слишком много сапог для верховой езды, были
очень расстроены прибытием миссис Хамильтон. Они намеревались этим вечером
устроить вечеринку в подвале, но слегка успокоились, когда Аманда
разрешила им продолжать в том же духе и сказала, что не будет обедать.
После обеда у Барнса, что по словам Аманды было безопасно, потому что
"никто не встречается со своими знакомыми в предместьях," и который не
занял много времени, потому что Руперт не пил, они пробрались в дом
незамеченными. Вечеринка внизу была в полном разгаре.
"Если Ролло поймает меня, он меня побьет?" спросил Рупер, снимая
галстук.
Аманда не засмеялась. "Ты же знаешь, он не может позволить себе
никакого скандала," скзала она положив бриллиантовые серьги в коробку для
драгоценностей. "Хелен летит с тобой на следующей неделе в Лос Анжелес?"
"Да," сказал Руперт. "Я думаю, она, наверное, побывала у какого-то
специалиста по семейным отношениям, который посоветовал ей
поинтересоваться ей моей карьерой."
"Хорошо," сказала Аманда, щупая землю в цветочных горшках на окне.
"Почему слуги никогда не додумаются полить цветы?"
"Почему хорошо," огрызнулся Руперт, снимая рубашку.
"Тебе сейчас не нужен грязный развод. Партия гораздо лучше приймет
тебя, если у тебя будет красивая и обожаемая жена."
"В любом случае меня великолепно примут," сказал Руперт, прыгая на
нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170