Все всех
любят, продолжала она в том же духе. Она превзошла себя. все, что угодно -
только бы предотвратить приступ астмы. Но из носа у него уже бежала тонкая
струйка - верный признак приближающегося приступа. Дыхание стало
затрудненным. О господи, это она виновата - заперлась в спальне и не
пришла пожелать спокойной ночи. Марк, должно быть, слышал, как она плачет.
- Расслабься, Марк, пожалуйста.
Элен положила его к себе на колени лицом вниз, похлопывая его по
ребрам, чтобы изгнать слизь из бронхо, как научил ее физиотерапевт. Марк
наглотался так много мокроты, что в результате его вырвало - прямо на Элен
и на ковер. К тому времени, как она уложила его в кровать, успокоила,
прочитала ему сказку и убрала в спальне, было уже далеко за полночь.
В кабинете Руперта горел свет. Она обнаружила, что Руперт прилег
одетым на кушетку со спящей Таб на руках, и тоже заснул. По всей кровати и
по полу были разбросаны фотографи Рокстара. Руперт и Таб были так похожи в
своей светловолосой красоте и беспечной забывчивости. Когда Элен
попыталась отнести Таб в ее кроватку, девочка во сне вцепилась в Руперта,
и Элен оставила их так.
Вернувшись в спальню, она устало проглотила две таблетки и попыталась
рассудительно поразмыслить над своим браком. Она была в ловушке, в
ловушке, в ловушке. Больше всего ей хотелось оставить Руперта, но куда ей
деться? К родителям она вернуться не может, это несмоненно. Напряжение
двух месяцев, проведенных во Флориде прошлым летом, ясно это показали.
Кроме того, в Штатах она не сможет платить огромные суммы, которые
требуются на лечение Марка. И вообще, если она уйдет и заберет с собой
детей, они потеряют так много - Пенскомб, природу, плавательный бассейн,
лагерь в лесу, теннисный корт, лошадей, катание на лыжах, слуг, не говоря
уже о библиотеке и картинах, которые они смогут оценить позже. Сменить все
это на жизнь в квартире с одной спальней. Джейни, по крайней мере, может
обеспечить себя сама; она сделала самостоятельную карьру. У нее, у Элен,
нет ничего. Ее роман, если говорить честно, представлял собой набор
бессвязных обрывков. Элен выплескивала все, что накопилось у нее в душе,
на страницах своего дневника. Она частенько оставляла его на виду в
надежде, что Руперт прочтет его и поймет, как она несчастна. Но он не
читал ничео, кроме книг Дика Френсиса и "Хорс энд Хаунд". Может быть, он
так же несчастлив, как и она, и срывает на Марке свое отчаяние и душевную
пустоту.
А ведь ей всего лишь двадцать семь. Неужели этот эмоциональный тупик
- все, что есть в жизни? Конечно, были времена, когда она была
сравнительно довольна жизнью - всегда только в отсутствие Руперта, но он,
в конце концов, отсутствовал одиннадцать месяцев в году. Такие периоды
перемежались периодами отчаяния, такого, как сейчас. Это случалось, когда
он публично унижал ее, гоняясь за другими женщинами, и теперь, заразив ее
триппером.
И ей всего двадцать семь. Элен всей душой жаждала любви, но, пробыв
замужем за Рупертом шесть с половиной лет, она чувствовала, что
действительно стала такой, какой ее видел Руперт, и в чем он ее обвинял.
Она стала нудной, чопорной, постоянно болеющей и фригидной. Руперт так
подорвал ее уверенность в себе, что Элен не чувствовала себя способной
удержать другого мужчину. Она знала, что нравится мужчинам - Мелису, Дино,
Джеймсу Бенсону - но была уверена, что все они потеряли бы к ней интерес
тотчас же, если бы затащили ее в постель.
Оглушенная снотворными таблетками, Элен на следующий день встала
только в одиннадцать часов. Она обнаружила, что Марк объедается немецкими
шоколадными конфетами и разбросал повсюдю липкие обертки.
- Где ты их взял? - яростно спросила она.
- Папа их мне привез.
Элен в бешенстве ворвалась к Руперту.
- Ты дал Марку сладости!
- Ты меня всегда упрекаешь за то, что я не привожу ему подарки.
Наконец я привез, и получаю от тебя по шее.
- Ты же знаешь, что детям не разрешается есть сладкое, кроме как
после ланча! Как я могу их воспитывать, если ты тратишь все свое время,
подрывая мой авторитет?
- Какой еще авторитет? Посмотри, что ты сделала из Марка: сопливый
жалкий маменькин сынок.
- Он плакал, потому что ты его напугал!
Их семейная жизнь хромала еще несколько недель. Элен продолжала
раскрашивать дом в разные цвета, потратив целое состояние на краску и
обои.
- Однажды утром я проснусь и обнаружу, что меня выкрасили и обклеили
обоями по последней моде, - ворчал Руперт.
Как и предсказывал доктор Бенсон, Элен и Руперт вылечились от
гонореи. Рокстар продолжал делать успехи, и в предолимпийском
рождественском состязании чуть было не победил, и видно было, что ему это
раз плюнуть.

В следующее воскресенье, последнее воскрсенье перед Рождеством,
Джейни и Билли, лежа в постели, читали газеты.
- О боже, - сказала Джейни. - Ты это видел?
- Черт! - сказал Билли. - Как по-твоему, это правда?
- Думаю, да. И газетчики наверняка проверили, иначе бы не рисковали.
Элен просто с ума сойдет.
У Кэмпбелл-Блэков на воскресный ланч был ростбиф. Руперт поглощал
добавку, когда его позвали к телефону. Элен убрала тарелки детей, поолжила
им яблочный пирог и крем, и погрузилась в воскресные газеты, ожидая
возвращения Руперта от телефона. Она взяла в руки "Санди Пост". Экий
дрянной листок, но просто невозможно его не прочитать. Какая-то восходящая
кинозвездочка по имени Саманта Фрибоди на странице 6 перечисляла своих
любовников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170