Мэнни
был нашей звездной лошадью, совершенно верно, но в действительности он был
единственной лошадью Дино. Его отец болел и запустил дела на конюшне."
"Вернется ли он вообще на игры?" прошептала Фэн.
"Он сказал Кэролу, что не сможет присутствовать на них, особенно
после всех этих долгих лет тяжелого труда. И он просто обожал Мэнни. Я
только что пробовала позвонить ему домой, но его мать сказала, что он
слишком расстроен, чтобы с кем-нибудь разговаривать."
"Он, конечно же, может ездить на чьей-нибудь лошади?" сказал Руперт.
"Он действительно ваш лучший наездник."
Мэри Джо позволила себе слегка улыбнуться.
"Спасибо," сказала она.
"Ну, почти," сказал Руперт.
"Дино не сможеть поступить так ни с кем - забрать лошадь, особенно
сейчас, зная как много труда в нее вложено."
"Это кажется мне ненормальным," сказал Руперт. "Если бы я был
руководителем вашей команды, то посадил бы его на одну из лошадей Кэролла."
"Я так сожалею," сказал Мэлис. "Я напишу ему завтра. Это большое
горе."
"Но чрезвычайная удача для нас," сказал Руперт, в полголоса, когда
Мэри Джо отошла достаточно далеко, чтобы сообщить Людвигу и Хансу.
"Это совершенно неуместно," сказал Мэлис. "Дино безусловно собирался
соревноваться за золото."
"Совершенно верно," сказал Руперт. "Лучше пойдем и пообедаем."
"Думаю, что вернусь в деревню," сказала Фэн высоким безжизненным
голосом. "Мне вдруг стало нехорошо. В конце концов, сейчас в Англии четыре
часа утра."
"О, перестань, дорогая," сказал Руперт. "Пойдем и посмотрим на это
изумительное место. У них даже в собачьей конуре есть джакузи. Парочка
"Кровавых Мэри" и хороший бифштекс и ты почувствуешь себя как на вершине
мира."
"Честно, меня лихорадит," сказала ужасно побледневшая Фэн.
"Ты уверена?" сказал Джейк, который, казалось, был ошеломлен
известием о Мэнни. "Я пойду с тобой."
"Не надо, со мной все будет в порядке."
Вернувшись в Олимпийскую деревню, Фэн пришлось подыматься четыре
пролета по лестнице пешком, потому что некоторые спортсмены из Ганы,
никогда раньше не видевшие лифта, целыми днями напролет катались
вверх-вниз. Несмотря на разговоры о плохом самочувствии, Гризел, слава
Богу, в комнате не было. Бросившись на постель, Фэн почувствовала, что
Игры потеряли для нее всякое значение. Провалится ли она в следующий
понедельник или через неделю в воскресенье, какое это будет иметь
значение.
Бедный Дино, продолжала она шептать,ох, бедный, бедный Дино.
Ошеломленная, она достала коробку с письменными принадлежностями. Не
подходила ни бумага с Дональдом Даком, ни открытка с атлетом, бегущим с
Олимпийским факелом. Она вырвала страницу из своего дневника с надписью
вверху "Декабрь" - какой-то подходящий зимний день из будущего, когда
жизнь больше не будет иметь никакого значения.
"Мой самый дорогой Дино," писала она, "я только что услышала о Мэнни.
Не могу придумать, что сказать, кроме того, что мне очень жаль. Я тоже
любила его. Я знаю, что ты сейчас переживаешь. Не могу придумать, что
сказать о моем поведении прошлой зимой, кроме того, что я очень сожалею о
происшедшем. Искренне тебя люблю, Фэн."
Снова спустившись по лестнице четыре пролета, она отослала письмо еще
до того, чем успела передумать.

Эриксоны жили в красивом доме, построенном в стиле ранчо, когда-то
бывшем фермой по выращиванию авокадо, а теперь превращенном в весьма
изысканный сад, где каждое дерево оплетали ломоносы, вьюнок и бугенвилии.
На заднем плане возвышались горы, покрытые снежными шапками, часто
затемненные грозами или дождями, которые лишь изредка портили отличную
погоду в долине.
Руперт вошел в дом и поцеловал ее прекрасную хозяйку, с которой
когда-то находился в близких отношениях. Она былп одета в мокрое желтое
бикини и пила Маргариту.
"Хелен возле бассейна," сказал Сюзи Эриксон. "Ты не знаешь сколько
придет человек, чтобы я могла предупредить Аннунциату?"
"Ну, американская команда не придет," сказал Руперт. "И наши
женщины-наездницы тоже, хотя Гризел едва ли можно назвать женщиной!"
Потом он рассказал Сюзи о Дино. Она расстроилась.
"О, бедный Дино, лопнул наш шанс на золото. Это жестоко, это
действительно жестоко."
"Что?" сказала Хелен, стоя в дверях.
На ней было очень маленькое темно-синие бикини, которое восемь
месяцев назад в Кении она, наверное, сочла бы совершенно шокирующим,
волосы стягивал на затылке синий крапчатый шарф. Впервые за все время
Руперт видел ее загоревшей, загар придавал янтарный оттенок ее глазам и
удивительную стройность телу.
"Что ужасно?" сказала она.
"С твоим любовником произошел несчастный случай," подчеркнуто
медленно произнес Руперт.
"Что ты имеешь в виду?" тревожно спросила Хелен. "О чем ты говоришь?"
Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за ручку двери, костяшки пальцев
побелели. К счастью, Руперт отвернулся к подносу с напитками и наливал
себе Перье.
"Его выигрышная лошадь начала буянить в самолете и ее пришлось
пристрелить - так что, я боюсь, он не приедет на Игры. Жестоко, а?"
"Он ранен?" спросила Хелен, пытаясь говорить ровным голосом.
"Все цело, кроме его сердца, если верить Мэри Джо
Двигаясь как будто во сне, Хелен нащупала один из кожанных диванов,
стоявших по бокам камина и внезапно опустилась на него."
"Дай мне, пожалуйста, выпить?"
Мысли вертелись у нее в голове:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170