Итак, начнем с начала…
Глэдис опаздывала.
Без двух минут девять в то субботнее утро шесть остальных членов Самого
методистского клуба переступили порог и прошли в элегантную, но немного
сумрачную прихожую дома Марты Криттенден. Затем в знак уважения к хозяйк
е дома они вытерли ноги и стали снимать еще пахнувшие нафталином пальто,
чтобы повесить их в шкаф.
Была середина октября, пожалуй, самое чудесное время года в Миннесоте, ко
гда на ветвях еще висят сладкие, хрустящие яблоки, а чистый холодный возд
ух бодрит. Щеки у гуляющих румяные, а не сизо-бурые, как на сильном морозе. В
городе уже начинается подготовка к Хэллоуину. Во всех домах шьются черн
ые костюмы и откладываются подходящие по размеру оранжевые тыквы. Кроме
тех домов, где этот праздник считается праздником сатаны. Но даже в самых
строгих религиозных семьях все равно ощущается приближение первого пр
аздника после изнурительно душного лета.
Члены клуба встречались по субботам круглый год. Но осенью и зимой они де
лали это с особым удовольствием в пику мужьям, которые просиживали все в
оскресные вечера, безумными глазами следя за спортивными событиями на э
кранах телевизоров.
В это субботнее утро, когда на стеклах машин впервые появился иней, все чл
ены клуба должны были принести на заседание по капельке того, что в после
дующие десять недель каждый год превращается в лавину сладкой выпечки, к
оторая является вечным кошмаром для моей фигуры.
Ровно в девять моя проворная и исполнительная мать, Элизабет Петере, поя
вилась на пороге дома Марты с огромным душистым тыквенным пирогом в рука
х. Мать и Марта были в хороших, но не очень близких отношениях, когда с труд
ом находишь общие темы для разговоров. Но что вы хотите? Во-первых, Марте б
ыло шестьдесят два года, и она была на целое поколение старше моей матери.
Во-вторых, Марта была богатой женщиной и принадлежала к высшему кругу на
шего города. Короче, Марта одевалась в фешенебельных магазинах, а моя мат
ь Ц на дешевых распродажах в универмагах.
Но не успела мать повесить пальто, как в дверь опять позвонили, и на пороге
появилось три кекса к кофе. Вернее, три члена клуба, которые принесли по к
ексу: с корицей, лимонный и обсыпанный ореховой крошкой.
Долли Саклинг была крупной высокой блондинкой. Она вместе с моей матерью
окончила школу, но потом, как говорится, неудачно вышла замуж. И теперь жи
ла в самом захудалом районе нашего городка, занималась хозяйством, по не
скольку часов в день подрабатывала в лавочке, покупателей которой сама н
азывала «настоящими свиньями». Но с детских лет я представляла ее только
в образе Валькирии из опер Вагнера. На ее голове мне всегда мерещился жел
езный шлем с рогами, а в руках тяжелый меч. Она была бы самой прекрасной и в
печатляющей Валькирией в мире, уверяю вас. Как только она переступила по
рог с огромным ароматным ореховым кексом в руках, в большой прихожей дом
а Марты Криттенден сразу стало тесно.
За ней вошла Дебора Коэн, которая была «самой-самой» в Самом методистско
м клубе. Именно она была тем исключением из заурядных членов клуба, о кото
ром я говорила в предисловии.
В двадцать два года Дебора вступила в Военно-морские силы США. Как раз тог
да, когда в стране был впервые объявлен женский призыв в армию, но задолго
до того, как разобрались, что там с ними делать.
В свое время в одном из военных учебных лагерей где-то в степях Каролины Д
ебора получила две медали за воинскую доблесть, проявленную в учебных оп
ерациях. После этого в качестве награды ее перевели секретаршей в штаб. И
теперь, когда она слышит, как военные исполняют гимн, она признается, что е
й тут же хочется напечатать его на машинке. Отслужив три года, Дебора верн
улась в родной город и открыла третий в Ларксдейле парикмахерский салон
. Нельзя сказать, чтобы он процветал, но все же приносил постоянный доход.
Так что Дебора была не только единственным отставным морским десантник
ом в женском клубе, но и единственным предпринимателем среди его членов.
Ее кекс с корицей был украшен шоколадной глазурью. Во все, что пекла Дебор
а, она щедро добавляла шоколад. Она никогда не набирала вес, хотя и ела в св
ое удовольствие. Это всегда было предметом моей черной зависти.
За Долли и Деборой стояла Агнес Джейн Бринкли. Как всегда застенчивая, жи
знерадостная и невероятно упорная Агнес всю жизнь проработала в городс
кой детской библиотеке. И это было ее истинным призванием. Иногда мне каз
алось, что Агнес так и не повзрослела. К тому же она была из тех женщин, кото
рые умудряются одновременно выглядеть молодыми и старыми. В своих цвета
стых платьях и круглых очках она была похожа на девочку, но застенчивост
ь и неувядающий оптимизм выдавали в ней старую деву пятидесяти лет. Она к
азалась ребенком, из которого выкачана вся детская энергия. При этом физ
ически она была довольно высокой и крепкой. И никакого слабоумия. Она был
а прекрасным профессионалом. Но эмоционально оставалась ребенком. Мног
ие взрослые, по восемь часов в день проработавшие с детьми, устают и наход
ят их утомительными. Но только не Агнес Бринкли. Скорее она находила утом
ительными взрослых. Честное слово!
Убедившись, что никому не мешает, Агнес подошла к Марте и протянула ей неб
ольшой круглый лимонный кекс, украшенный белой глазурью. А потом выудила
из матерчатой сумки тыкву средних размеров.
Ц Возьми, вырежешь на досуге, Ц сказала она.
Марта Криттенден поблагодарила ее. Хотя все вокруг были уверены, что Мар
та вырежет тыкву не раньше, чем Вупи Голдберг, например, покрасит волосы в
розовый цвет, тем не менее никакой неловкости не возникло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89