Но через несколько секунд начала
сь фибрилляция, и первое, собственное сердце пациентки остановилось. Вот
теперь времени действительно было в обрез.
Конвей и Хоссантир освободили главную артерию и второстепенные сосуды
от зажимов и стали наблюдать за тем, как сдувшийся абсорбционный орган м
едленно раздувается, наполняясь кровью ФРОБа сорок третьего. При этом он
и следили сканерами за сосудами во избежание развития воздушной эмболи
и. Не заметив ни единого пузырька воздуха, Конвей разместил четыре кроше
чных электрода на поверхности пересаженного сердца, подготовив его к за
пуску. В отличие от мощного разряда, который требовался для дефибрилляци
и второго сердца и должен был преодолеть более десяти дюймов толстенной
кожи и нижележащих мышц, разряд, несомый этими электродами, был относите
льно невелик.
Дефибриллятор не дал ровным счетом ничего. Оба сердца неуверенно потреп
етали несколько мгновений и остановились.
Ч Ещё раз, Ч сказал Конвей.
Ч Остановилось сердцебиение у плода, Ч неожиданно сообщил Хоссантир.

Ч Я этого и ожидал, Ч проговорил Конвей, вовсе не желая выглядеть проро
ком, но времени на объяснения у него не было.
Теперь он понимал, почему ему вдруг так неудержимо захотелось поскорее з
авершить пересадку сердца после отказа клапана. Дело было вовсе не в инт
уиции, а в воспоминаниях о том времени, когда он был новичком, младшим инте
рном, и принадлежали эти воспоминания только ему.
Это произошло во время первой лекции по физиологии ФРОБ, которую читай Г
лавный диагност Отделения Патофизиологии Торннастор. Конвей тогда пош
утил: дескать, как повезло представителям этого вида; одно сердце откаже
т Ч в запасе есть второе. Торннастор шутки не понял и, фигурально выражая
сь, затоптал Конвея всеми шестью своими ножищами за то, что тот говорит та
кие глупости, не ознакомившись как следует с физиологией ФРОБ. Затем Тор
ннастор рассказал о недостатках наличия у худлариан двух сердец, в особе
нности тогда, когда их обладатель являл собой беременную женскую ипоста
сь накануне родов. Тралтан рассказывал о тончайшей нервной сети, управля
ющей системой произвольной мускулатуры и поддерживающей зыбкое равнов
есие между импульсами четырех сердец Ч двух материнских и двух эмбрион
альных. Именно на этой стадии остановка одного сердца грозила отказом ос
тальных трех.
Ч И ещё раз, Ч взволнованно проговорил Конвей. Безусловно, тогда, много
лет назад, о подобных случаях и говорить не приходилось, поскольку полос
тные операции ФРОБ считались просто невыполнимыми. Конвей гадал, остане
тся ли в живых эта худларианка, когда оба сердца вдруг дрогнули, чуть поме
длили, а потом забились сильно и ровно.
Ч Сердца плода заработали, Ч отметил Хоссантир и через несколько секу
нд добавил:
Ч Пульс оптимальный.
На сенсорном экране наблюдалась картина сигналов, совершенно нормальн
ая для худларианки, находящейся без сознания. Следовательно, её мозг не п
острадал из-за длившейся несколько минут остановки кровообращения. Кон
вей ощутил некоторое облегчение. Но вот что странно: теперь, когда самое с
трашное было позади, оккупанты его сознания начали ему ужасно докучать.
Ощущение было такое, словно и у них гора упала с плеч и они принялись с энт
узиазмом радоваться успеху. Конвей раздраженно тряхнул головой, старая
сь убедить себя в том, что это всего-навсего записи, сохраненные массивы и
нформации, чужого опыта, открытые для доступа его собственного разума, к
оторые он мог как употребить с пользой, так и проигнорировать. Но следующ
ая мысль, не слишком приятная, была такая: а ведь его разум тоже представля
л собой не что иное, как собрание знаний, впечатлений и опыта, скопившихся
за годы жизни. Так почему же тогда сведения, собранные в его разуме, были в
ажнее и значительнее, чем те, которыми его снабжали доноры мнемограмм?
Конвей постарался отделаться от этой внезапной пугающей мысли и напомн
ил себе о том, что, пока ещё жив, способен получать новые впечатления и неп
рерывно совершенствовать свой опыт на их основе, в то время как мнемогра
фический материал был, если можно так выразиться, заморожен уже в то врем
я, как запись снимали у донора. В любом случае все доноры либо давно умерли
, либо уже уволились из Главного Госпиталя Сектора. И тем не менее ощущени
е у Конвея было такое, словно он начинал сомневаться в том, что он Ч хозяи
н своего сознания. Вдруг он страшно испугался: в своём ли он уме?
О'Мара жутко разгневается, если узнает, что у Конвея бродят такие мысли. С
точки зрения Главного психолога врач отвечал за свою работу и инструмен
тарий, как вещественный, так и психологический, с помощью которого эту ра
боту выполнял. Если врач не мог удовлетворительно исполнять свои обязан
ности, ему следовало поискать менее ответственную работу.
А более ответственную работу, чем та, что ложилась на плечи диагноста, ещё
надо было поискать.
Конвею снова показались чужими собственные руки. Толстые, розовые, нелов
кие пальцы опять задрожали. Конвей отложил комплект инструментов ДБДГ и
обернулся к мельфианину, ассистенту Хоссантира, признать которого внеш
не до сих пор не мог, поскольку лицевая пластина шлема у того была ещё не д
о конца очищена от крови, и сказал:
Ч Не желаете ли занять своё место, доктор?
Ч Благодарю вас, сэр, Ч ответил ЭЛНТ. Наверняка он опасался, что Конвей с
чёл его недостаточно компетентным хирургом. «Сейчас, Ч хмуро подумал К
онвей, Ч все как раз наоборот».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85